Женщины – наше всё (лучшее) том 2
Шрифт:
– Я распоряжусь вашим имуществом как нельзя лучше и преумножу его.
– Речь идет не только о вещественном имуществе, хотя я богатый человек, и мои две хижины тебе не помешают…
–У меня есть хижина, – не удержался возразить я.
– Кроме того, достанутся они тебе со всем их содержимым и наличием всего, что нужно для жизни.
Я окинул взглядом обстановку в хижине и понял, что ее нельзя было назвать даже бедной. Нищета – нищетой. Ни барахла из одежды, ни утвари. Свет из многочисленных щелей был проникающим на голый топчан, единственный из
– Вот здесь я повешу гамак… – начал я рисовать перспективы.
Но Нь-ян-нуй хвастливо оборвал меня:
– У меня есть лучшее имущество, чем хижины, поля и животные, это достояние, накопленное масоку не одним днем…
– И материальное и интеллектуальное? – Это уже была моя шутка цивилизованного человека начала двадцать первого века.
– Прежде всего, народ! Народ масоку! – как ни в чем не бывало, воскликнул вождь. – Это мужчины, женщины и дети! Мужчины – воины! Женщины – рожают этих воинов! Достаточное условие для мирной жизни и, что важно, при подготовке и ведении войн. Когда эта связь нарушается и отношения между мужчинами и женщинами прерываются, наступает хаос. Женщинам надо создавать благоприятные условия для рождения воинов. Во время войны требуется их много и роль женщин как никогда возрастает. Ты создашь им эти самые благоприятные условия. Женщин надо еще и защищать. Ты будешь вождь. Властью мне данной я передаю бразды своего правления тебе. Твоя задача осмотреться, вникнуть в ситуацию, а когда будут непредвиденные обстоятельства, решиться на мужественный поступок, даже начать с пустого места и продолжить наш род масоку.
– Никаким силам не удастся преждевременно погасить род масоку! – с пафосом провозгласил я.
– Похвальное решение! Тебе достанутся в общей сложности все женщины племени – для начала количество вполне достаточное, чтобы такой молодой человек, как ты, использовал этот… э… э…
– Генофонд! Людской потенциал! – подсказал я.
– Не сочти за неправду, это не просто приятный набор из женских мордочек милашек-обаяшек, привлекательных, любящих и терпеливых одновременно. Прежде всего, воспринимай их, как работоспособное и воспроизводящее окружение, создающее возможность выжить в условиях войны, – поправил меня вождь. – Для тебя это будет стартовый капитал, и заложи основы для преумножения населения племени.
Слова вождя не были мне в новинку (я ведь из цивилизованной жизни), но уж несвойственны людям уровня каменного века. Я не удивился. Возможно, я слова где-то проронил, а смышлёные туземцы их впитали и разнесли по острову, как восприимчивые перенимать от меня всё прогрессивное.
Крики с улицы стали еще более раздирающими. Я выглянул из хижины. Это женщины искали меня по приказу вождя и с согласия мужей, которые решили передоверить их мне, чисто интуитивно, даже больше – инстинктивно по факту продолжения рода, чтобы использовать меня, как банк для сохранения генофонда, если сами погибнут.
– Вашим женщинам больше подходит выражение “гремучая смесь”! – высказал я вождю соображение, кивнув на взбудораженную улицу.
– Согласен! – подтвердил он и тут же напомнил мне, высказав: – То, что не непозволительно в мирное время, то терпимо, когда идет война.
Последние мужчины помогали женщинам гнать перед собой коз, кур, погоняли крупный рогатый скот, тащили домашнюю утварь и даже целые хижины переносили на своих плечах. И всё это примыкали к моей хижине!
– Да, да, Путешественник, пойми правильно, отныне ты новый муж всего народа масоку, для всех вместе и каждой в отдельности женщины, – подтвердил своё решение Нь-ян-нуй. – Располагай ими близко, как сочтешь нужным.
Неслыханное богатство, вдруг свалившееся на меня с неожиданной стороны!
Я переплюнул роскошью многих султанов, собиравших жен с миру по нитке! Итак, я понял, что у туземцев выбора не было перед жизнью и смертью, и что я абсолютный обладатель, содержатель, руководитель, то есть, главенствующее лицо… гарема, по существу, действующий, а не фиктивный муж, я выдвиженец, правопреемник вождя, своим возвышением обязанный сложным коллизиям жизни, готовый изменить реальность вокруг себя.
Хотя я старался, как можно меньше вмешиваться в дела и, тем более, в распри туземцев, чтобы не нарушать их обыкновение течения жизни, не изменять, не исправлять их поступков и обычаев, как и всей местной экосистемы, мне это не всегда удавалось. Но тут бери выше, на последнее, в принципе, необременительное условие я согласился (да и какой мужчина не согласится!), правда, не без некоторого торга с моей стороны. Немаловажное звание “муж для племени” в прямом и переносном смысле тешило меня, но всё же были опасения, и я не предполагал до конца их последствия. Ведь я представлял собой последний рубеж защиты, и я первый должен был броситься на копья манирока и пасть, защищая своей грудью женщин. Поэтому я спросил:
– Путешественник не оставит женщин масоку в беде, но захотят ли они того сами?
– Женщины горделивы, но разве не нуждаются в мужской силе вопреки своему нежеланию? – спросил вождь.
– Значит, и ослушаться меня не посмеют?
– Не только подчиняться будут, но и повиноваться. Они твои до кончиков пальцев на ноге! Ты неограниченный полноправный властелин! Отныне, ты можешь приказывать, повелевать ими настолько, как считаешь нужным по своему усмотрению! Ты будешь давать им пищу, кров, постель, а они послушанием будут благодарить тебя! Твоё право поступать с ними, как тебе заблагорассудится, отбивать у них любым доступным тебе способом всякую охоту к непокорности и неисполнению, не забывая, что ты есть повелитель, правитель, муж! Они должны трепетать перед тобой и вознаградить тебя за все старания! – заверил меня вождь.
– Хорошо, я последую необходимости сурового военного времени! – согласился я. – Даю слово, что употреблю все силы и желание, не жалея живота своего, чтобы женщины масоку остались живы и здоровы и не подверглись глумлению неприятелем.
Конец ознакомительного фрагмента.