Женщины нашего села
Шрифт:
– Бери, бери. Свежененькие. С утра купила.
– Ой, Варвара Даниловна, да, мои любимые, но никак нельзя. Я же этого, того – указала прилежной улыбочкой на грудь Наташенька.
– Ах, да! Что же это я забыла? – Кормишь! Как же вы растете?
– Хорошо. Вчера всю комнату проползли три раза туда обратно. Все загордились.
– Хм, через месяц уже пойдете, а там и болтать – не за горами.
– Да мы и сейчас уж вовсю лопочем.
– Так прекрасно быть матерью! И не переживай, что у ребенка нет отца. Я считаю – это что за отец, который за полтора года ни разу дите свое не видел? Мы и без его присутствия
– Да, не знаю, Варвара Даниловна…
– Не переживай. Мужчину сейчас редко нормального встретишь. Тут, девочка, главное, закон знать и управлять им. А сколько в нем лазеек! О! У меня большая практика, скажу тебе …
Долгожданный блеск вспыхнул, сбив Варвару Даниловну с начатого, и своим воодушевлением перевел ее сразу ко второй части беседы.
– Наташенька, я вот, что думаю. Почему тебе не попробовать в нашей профессии? У тебя огромный потенциал, даже дар, а я не вечная. Сначала станешь помощницей – путевка на обучение в местной юридической академии эффектно легла на стол. – Пока у тебя двойные алименты – на себя и на ребенка – спокойно получай второе высшее.
Сколько было умиления, когда Варвара Даниловна смотрела в эти полные молящей благодарности глаза. Язык чуть не сорвался предложить партнерство по окончании учебы, но все же вспомнил о первом вопросе.
– Наташенька, совсем запамятовала. Вот ходатайство, может чего тут добавить?
Наташа опустила взгляд в бумажку.
Глава 4
Я теперь только постигнул, что такое женщина.
До сих пор никто еще не узнал, в кого она
влюблена: я первый открыл это.
Женщина влюблена в черта. Да, не шутя.
Физики пишут глупости, что она то, и то –
она любит только одного черта.
Н.В. Гоголь «Записки сумасшедшего»
«Что тут добавить? Тряпка он! Вот что добавить» – Наташа взялась за лоб, пытаясь вникнуть в написанное.
«Понадеялась. Думала, по-настоящему, любит. Буду, как за стеной жить. А как такой любить сможет, если он словно ребенок всем доверяет? Только и умеет прощать, да щеки подставлять, а ты люби такого, живи с ним, учись его философии добродетельной. Думала, рассуждает, может не дурак? А он кроме как умничать со своими «взглядами на сущность бытия» и не понимает ничего. Логика! Я так обосную, что и не поймет, как это логика с ним вместе его главной дурой и сделалась.
Да и может ли мямля эта вообще кого-либо завести? Какой тут накал страстей, если с ним и поскандалить толком невозможно? С таким абсурдом согласится, да это ж чего не выдумаешь! Ну что над таким издеваться? Тряпка. Такому изменить – честь поправить! Деловой! – Запищал в суде – «Я не уверен в экспертизе, она ее купила. Буду проверять снова». Мели Емеля после драки кулаками! А если и купила? Кто ж тебе проверить даст? Закон для таких дураков как ты и писан! – Посажу, только к ребенку подойди! Хотя, вроде похожа? – Наташины руки непроизвольно
Правильно Варвара Даниловна заметила, извелись нормальные мужики. Просто тошнит от этих: люблю, храню, погибну…тьфу! Где сильный, где тот, кто достойно и защититься, да и напасть сможет? Где настоящий мужчина? И каждый должен знать свое место. Если ты животное, ешь из миски, гуляй по расписанию, спи на полу. Если мужик, то управляй, зарабатывай, приноси. Ты – глава семьи! Ты любыми путями обязан женщину себе подчинить. А хоть бы и ударить, раз по-другому никак…А когда вокруг одна размазня тихой радости, опухоль эту вырезать надо, потому как выживает в этом мире сильнейший».
Выдержанная обоснованность успокоила разгулявшиеся нервы, приведя рассуждение к вопросу, еще с утра вставшему, после проведения генерального заключения по имеющимся делам. Наташа оторвалась от чтения.
– Ну что, Наташенька, взглянула? – Варвара Даниловна внимательно наблюдала за тем, как Наташа сосредоточенно читала текст, млея от процесса.
– Варвара Даниловна, Вы гений! Все учтено безукоризненно! – блеск вновь озарил офис.
– Ну, уж и не переоценивай меня – благодарное тщеславие Варвары Даниловны покраснело.
– Варвара Даниловна, а помните…я Вам говорила, что есть у него еще одна квартира… А что, если… – засмущалась Наташенька, видимо, больше доверяя опыту адвокатессы.
– Я поняла тебя. Здесь, конечно, будет трудновато. Закон во многом еще не доработан. Я бы вообще всем обездоленным матерям большую часть имущества присуждала. Что это такое, рожай им, а они … А знаешь, сколько таких обманутых?!
Отчаянные слезы навернулись на поникшие глаза от горячих слов Варвары Даниловны.
– Спасибо Вам, спасибо, что Вы добрая такая.
– Как жаль, что меня не было с самого начала. Нельзя было допустить этого. Бедная ты моя! – адвокатесса встала. Ноющей душе так захотелось обнять бедняжку, однако последняя, вдруг нечаянно вывернулась и спросила.
– А можно его отцовства лишить?
Защитница даже потерялась.
– Наташенька… Так он тогда тебе алименты платить не будет. Тут лучше не спешить. Вот отучишься, а потом уж…
– Ах, Варвара Даниловна, если б я знала, что так все обернется, я бы никогда не пошла с ним в Загс.
Глава 5
Для мужчины не проходит безнаказанно попытка
сблизиться с испорченной женщиной.
Р. Киплинг «Свет погас»
– Загс! Любимая! – Антону, наконец, повезло, он даже припарковался рядом. – Идем?
Но добродушие глаз не исполнилось откликом суровому величию любимой. Она переживала иное. Тошнота, подступавшая к горлу от бесконечных вопросов, угнетала. И добавлялись все новые. «Выдержу ли я? Я же измучаю и себя, и его, но что же делать? Как дурно. Как больно». – Главный вопрос снова встал перед Наташей. И ответ на него она не находила. Бедная, она дурнела на глазах.