Женщины в эпоху Крестовых походов
Шрифт:
Ее часто обвиняли в религиозном фанатизме, в слепом подчинении интересам церкви. Однако она проявила много твердости и упорства в 1229 г., когда в местечке Сен-Марсель на Масленицу студенты Парижского университета [17] изнасиловали дочь одного городского торговца и избили заступавшегося за нее отца. В это время студенты стали настоящим бичом Парижа. Молодые люди, стекавшиеся сюда из всех провинций Франции и сопредельных уделов, не знали, где безопасно переночевать, где поесть по сходной цене. Они с криками шатались по улицам, задирая стражу. Доходило до того, что школяры осаждали королевский дворец. Перемена профессора, разногласия
17
Университет пользовался правом экстерриториальности.
Кардинал Франжипани не любил Парижский университет, и тот вполне платил ему взаимностью. Кардинал разбил университетскую печать, то есть лишил университет всех его привилегий; студенты в ответ разграбили его дом. Горожане, желая отомстить школярам за их бесчинства, вооружились дубинами, кухонными ножами и всем, что попало под руку, и учинили кровавое побоище. Им на помощь регентша послала парижского прево с его отрядами. Более трехсот студентов погибло, причем пострадали все землячества, хотя было доподлинно известно, что зачинщиками выступали пикардийцы.
Когда университетские профессора явились к регентше с требованием наказать виновных, она приняла их в присутствии кардинала-легата и решительно высказалась в защиту горожан. Выдать на расправу прево, выполнявшего ее приказ, она также не соизволила. Не добившись своего, магистры устроили забастовку, прекратили лекции. Отказ Бланки дать удовлетворение университету заставил профессоров и студентов толпой покинуть Париж. Они разъехались в Анжер, Орлеан и Тулузу; некоторые перебрались даже в Англию. Все винили королеву. Говорили, что она нанесла ущерб Церкви и государству и опозорила французскую корону.
Знаменитый университет прекратил свое существование.
Лишь спустя четыре года благодаря вмешательству папы Григория IX Бланка согласилась пойти на уступки и от своего имени дать университету новые права. Конфликт был улажен.
Известно много примеров, когда королева-регентша вступала в противодействие с князьями Церкви. Руанский архиепископ превысил свою власть, вмешавшись в выборы аббатиссы; он был вызван на суд и присужден к лишению доходов; наложенный им в ответ интердикт нимало не поколебал Бланку, и конфликт приобрел затяжной характер. Только посредничество папы помогло погасить этот скандал.
Регентша поддержала горожан Бове против их архиепископа и наложила на прелата огромный штраф. Возмущение других князей Церкви, чья корпоративная гордость была задета, не смутило регентшу. Ее правительство вступило в длительную борьбу с частью епископата, и положение было урегулировано уже Людовиком IX.
Бланка имела свое мнение не только в отношении подвластного ей духовенства, но и по поводу действий самого понтифика.
Исполненная истинного благоговения к королевской власти, она была шокирована попыткой Иннокентия IV раздуть из ссоры с Фридрихом Штауфеном Священную войну. Когда папа вознамерился лишить трона потомков Фридриха II, Бланка пригрозила конфискацией земель у всякого дворянина, который откликнется на призыв папы воевать против Конрада Гогенштауфена.
Однако в характере Бланки присутствовало нечто от религиозного фанатизма, стремление очистить веру от еретической скверны. Полагая, что зло ереси в мире распространяется как страшная болезнь и предательски уничтожает чистые души, если ее вовремя не уничтожить, Бланка и Людовик в 1233 г. ввели во Франции инквизицию. «Сам факт Крестовых походов поселял в неразвитых умах идею необходимости меча в делах веры». Правители знали, что инквизиция предполагает подтвержденные законом пытки затаившихся еретиков. Им были известны такие, например, инструкции представителям инквизиции, специалистам допроса: «Палец следует зажать в устройстве, а затем повернуть рычаг. Сначала слегка, чтобы он только попробовал боль на вкус, потом необходимо делать более резкие движения. когда кость выскочит из сустава, он заговорит, если только он не сам дьявол. А если будет молчать, можете не сомневаться, что он находится в сговоре с темными силами». Жестокость подобных инструкций не останавливала короля и его наставницу, ибо религиозная свобода, то есть право иметь те или иные религиозные убеждения, рассматривалась ими как источник заговоров, тайных обществ и политических сект.
СВЕКРОВЬ И НЕВЕСТКА
История оказалась не слишком милостивой к Бланке. Быстро забылись или были приписаны Людовику Святому ее труды на благо государства. В памяти потомков она осталась заурядной сластолюбивой вдовушкой — ее любовниками называли то толстого и претенциозного провинциального королька, то священника, давшего обет целомудрия, что равно вызывало злобные насмешки. Кроме того, эта необыкновенная женщина, поднявшаяся над своим веком, стала героиней анекдотов о смешной и тупой ревности к своей невестке, супруге Людовика IX, Маргарите Прованской.
Бланка безумно любила сына. Ради него она боролась с баронами, ради него расширяла границы Франции, укрепляла ее могущество. И Людовик также беззаветно и преданно любил мать. Он сочувствовал ее раннему вдовству, вместе с ней переживал потери — кончины отца, братьев; восхищался ее талантами правительницы, ее твердостью, политическим чутьем, безупречной врожденной добродетелью и слегка высокомерным достоинством.
Они без слов понимали друг друга, одинаково мыслили, стремились к одной и той же цели — и эта цель была процветание Франции. Не могло быть более сплоченных сообщников и союзников, чем эти мать и сын.
Однако долг королей — продолжить династию.
В хрониках можно найти намеки на то, что в молодости Людовик Святой разбирался в женской красоте. Конечно, все его чувства были исключительно чистыми и платоническими. Для блага государства королевские инстинкты должны были быть укрощены, взнузданы и впряжены в работу. Людовику необходимо было вступить в брак и дать короне наследника. В невесте предполагались такие качества, как целомудрие, благочестие, набожность и неяркая внешность.
Суженой Людовика стала Маргарита Беранжера Прованская.
Ее отец, Рамон Беренгер, последний граф Прованский и Форкалье, был самовластным государем в своей богатой свободной стране. «Он довольствовался почетом, присягой, доходами от своих вассалов и городов, а во всем прочем предоставлял их самим себе. Иначе и нельзя было поступать с такими городами, как, например, Марсель, Арль и Ницца, которые снабжали полудикую Францию и даже Англию мануфактурными изделиями Италии и Востока, хлебом, пряностями и оружием», — писал известный исследователь Средних веков Н. Осокин. В браке с Беатрисой Савойской, принцессой, прославленной своей красотой, Рамон Беренгер не имел наследника мужского пола. Зато судьба благословила их брак четырьмя дочерьми. Все четыре стали супругами могущественных королей: Маргарита — Людовика IX Французского, Элеонора — Генриха III Английского, Беатриче, которую отец сделал наследницей всех своих владений, — Карла Анжуйского, Санча — Ричарда Корнуэльского.