Женщины времен июльской монархии
Шрифт:
Эта манера подражать прежней знати, изгнанной из страны с оружием в руках, в конце концов вывела из себя народ. Простые люди все чаще задавались вопросом, и не без основания; уж не для этой ли горстки честолюбцев и карьеристов совершалась революция?
Разочарование народа стало еще большим, когда мелкие газетенки стали рассказывать, что новые хозяева Франции ведут себя в частной жизни с той же беззастенчивостью, что и тираны. Подробности их личной жизни стали очень быстро достоянием общественности. Публика узнала, например, что резвая г-жа Флокон была любовницей Ламартина, министра иностранных Дел, и что каждую ночь своими умелыми ласками она отстраняла его от всех
Так, один журналист писал:
«Гражданин Ледрю-Роллен очень любит женщин. Этот пол и вправду оказал ему большую поддержку. Известно, что он женился на богатой ирландке, соблазненной его исключительно живописно причесанным хохолком, его представительной фигурой и его руладами, а это, в свою очередь, позволило ему во время Июльской монархии субсидировать оппозиционные газеты и тем самым поднять свою популярность.
Но было бы оскорбительным для этого бескомпромиссного республиканца полагать, что его привлекают лишь состоятельные женщины. Не меньшей любовью он любит работниц, чьим единственным богатством оказывается хорошенькая мордашка, упругий бюст и соблазнительные бедра. А всем, кто в этом сомневается, достаточно заглянуть в замочную скважину особняка на улице Гренель…»
Вскоре Ледрю-Роллен прославился во всей Франции как Дон Жуан и распутник, о котором ходили самые невероятные истории. Ему приписывали бесчисленные приключения. Провинциальные газетчики, никогда не слышавшие о певце Эльвиры, умудрились даже поведать, что у министра внутренних дел есть любовница, женщина легкого поведения по прозвищу «Ла Мартина».
Эта выдумка имела такой успех, что во время выборов в местечке Коррез местные жители говорили:
— Мы бы с удовольствием проголосовали за герцога (?) Роллена, но так как он живет с этой потаскухой Мартиной, мы и слышать о нем не хотим…
Все эти сплетни, можно не сомневаться, доставляли огромное удовольствие Луи-Наполеону и мисс Говард, которые чувствовали, что час их приближается хотя и медленно, но неуклонно…
ЛУИ-НАПОЛЕОН ИЗБРАН БЛАГОДАРЯ МИСС ГОВАРД
Всеобщее избирательное право — главный символ демократии.
Согласно некоторым индусским доктринам каждый из нас состоит из множества самых разных личностей, каждая из которых поочередно управляет нашим «поведением».
Поэтому мы, сами того не сознавая, постоянно движимы то нашим «я» карьериста, то льстеца, то безразличного человека, то мистика, то сластолюбца, и т. д.
В апреле 1848 года, когда Франция голосовала, Луи-Наполеон находился во власти своего сверхчувственного «я».
Действительно, принц, зная, что время работает на него, проводил свои послеполуденные часы в комнате на Риджент-стрит в обществе двух мадемуазель, которые среди прочих достоинств обладали обворожительной улыбкой, лукавыми глазками и умелыми ручками, а также широкой кроватью.
Послушаем современника, автора «Лондонского Аргуса»:
«Луи-Наполеон тогда не довольствовался одними, хотя и чрезвычайно волнующими, прелестями мисс Говард. Каждый день после вечернего кофе он покидал Кинг-стрит под предлогом повнимательнее изучить артиллерийские орудия, собранные в лондонском
Этим двум особам по имени Элен и Бетси было по восемнадцать лет, и обе они славились в своем деле таким искусством, что заслужили уважение не только представителей высшего лондонского общества, но даже некоторых особ королевского двора. К тому же они называли себя сестрами, что возбуждало у клиентуры повышенный интерес.
Принц познакомился с ними благодаря графу д'Орсе, которому нравился абрис сестер. С первого же дня знакомства принц регулярно навещал их, стремясь с их помощью утолить свое августейшее сексуальное влечение, причиной которого в том году была прекрасная весна.
«Альковные сражения, — сообщает автор нескромной хроники, — происходили в обтянутой небесно-голубой тканью комнате, на кровати шириной в девять футов (около 2, 75 м), позволявшей осуществление самых смелых затей.
Элен и Бетси рассказывали впоследствии своим друзьям, что во время этих свиданий, происходивших почти ежедневно, Луи-Наполеон продемонстрировал такую мужскую силу, что им не раз приходилось призывать на помощь одну из своих соседок, тоже куртизанку, чтобы он мог полностью утолить потребность в женских ласках…»
После всей этой любовной акробатики принц надевал свои панталоны со штрипками, ботинки, визитку, цилиндр и возвращался вприскочку на своих коротких ножках на улицу Кинг-стрит, где мисс Говард поджидала его, читая французские газеты.
28 апреля он нашел ее в состоянии крайнего возбуждения и сразу подумал, что с континента пришли важные новости.
— У нас есть результаты выборов, — сказала молодая женщина. — Читайте! Читайте! Это невероятно!..
Луи-Наполеон обвел протянутый ему газетный лист потухшим взором и прочел имена, большая часть которых ему была неизвестна. И вдруг принц побледнел: среди избранных находилось немало членов императорской фамилии: принц Наполеон (по прозвищу Плон-Плон), сын короля Жерома, принц Пьер, сын Люсьена, принц Мюрат, внук прежнего Неаполитанского короля…
— На июнь намечены дополнительные выборы, — сказала мисс Говард, — вам следует на них выставить свою кандидатуру. Ваши кузены уже избраны, и нет никаких причин, чтобы вас не избрали…
— Они не являются претендентами на престол, — ответил принц.
— Ну, что ж! Надо создать благоприятное для вас общественное мнение… Повторяю еще раз, мое состояние в вашем распоряжении.
Принц, мисс Говард и верный Персиньи сразу приступили к разработке плана пропаганды. Намечалось нанять журналистов, карикатуристов, авторов песен и договориться с разносчиками, чтобы брошюры с биографией Луи-Наполеона были распространены во всех провинциях. К тому же предполагалось использовать ностальгию по Империи, которую славный Беранже культивировал своими песнями в сознании народа. Все это, разумеется, требовало значительных расходов.
Персиньи подсчитал предстоящие траты. Для финансирования беспрецедентной в истории рекламной кампании требовалось около пятисот тысяч франков .
— Вы получите эти деньги послезавтра, — спокойно сказала мисс Говард.
Но Луи-Наполеон прекрасно знал силу насмешки. Он не сомневался, что, узнай шансонье и карикатуристы об этой финансовой помощи, он станет объектом жесточайших издевательских нападок, от которых ему уже не оправиться. Поэтому было условленно, что для соблюдения приличий молодая англичанка продаст ему в кредит земли, которыми владеет в Римских провинциях, в Чивитавеккья, а он под эти земли возьмет в долг деньги.