Женская логика
Шрифт:
— Кажется, я знаю, что это за вопросы. Я уже их задал сам и собирался уходить.
Уходить? Несмотря на то что я застала Брэндона в квартире его бывшей любовницы и он не бросился передо мной на колени, чтобы вымолить прощение, мне не хотелось, чтобы он уходил. Кто знает, когда еще представится возможность напомнить ему, как хорошо нам было вместе?..
— Видишь ли, когда мы с тобой расстались вчера, мне стало казаться, что я несправедливо обвинил тебя, — признался он.
— Правда? — с надеждой спросила я. Но тут же подумала,
— Повторяю, мне так показалось, — добавил Брендон. — Вчера я сказал тебе, что о наших занятиях знали только члены совета директоров «Файнфудз» и Наоми. Однако это не так.
— Не так?
— Не совсем так. Я не подумал, что еще один человек знал о наших занятиях, и этот человек — Келси.
— Точно! — подхватила я. — Я приехала сюда по той же причине: чтобы заставить ее признаться.
— Так вот, должен сказать, она тут ни при чем. Я надеялся, что это сделала Келси, потому что в таком случае мы с тобой могли бы продолжить наши…
— Только если ты попросишь у меня прощения! — сказала я.
— Не перебивай. Кое-кто учил меня, что перебивать нехорошо.
— Та, которая учила тебя этому, была неравнодушна к тебе. Но за все свои усилия она получила от ворот поворот.
Он не обратил внимания на мои слова.
— Как я уже сказал тебе, Келси не звонила в «Нью-Йорк пост», Линн. Она даже не читала эту статью и ничего о ней не слышала. Келси три недели провела в Лос-Анджелесе, у своей матери, и вернулась только сегодня утром. Она еще даже не добралась до постели.
— Ты хотел сказать, еще не ложилась спать? — поправила я его.
Я не могла смириться с мыслью, что он с ней заодно, но еще больше злилась, что когда-то они были любовниками.
— И кстати, то, что она была в Лос-Анджелесе, не снимает с нее подозрений, — продолжала я. — Если я не ошибаюсь, там есть телефоны. Она могла позвонить в «Нью-Йорк пост» оттуда. Кроме того, она могла оказаться маленькой лгунишкой… — Я окинула взглядом Келси, которая была намного выше меня ростом, и добавила: — Ну, насчет «маленькой» я погорячилась, конечно. Я просто хотела сказать что, возможно, она все выдумала и никуда на самом деле не ездила. Люди в таких случаях обычно не признают свою вину.
— Могу я тоже принять участие в разговоре? — раздраженно сказала Келси. — Я могла бы представить билет на самолет в качестве доказательства, но вы, по-моему, так увлечены своей беседой, что на вас это не произведет впечатления. Ты, Брэндон, заявился ко мне сегодня чуть свет с вопросом, не пыталась ли я погубить твою репутацию! Если хочешь знать, мне дела нет до твоей репутации. В тот вечер, когда я ушла из ресторана, я сказала себе: «Келси, уноси отсюда ноги и найди себе настоящего мужчину вместо этого слабака, который в штаны готов наложить, когда я заказываю соус отдельно от салата».
— Постойте! — вмешалась я. — Брэндон — и есть
— Премного благодарен, — сказал Брэндон, — но я как-нибудь обойдусь без твоей помощи. Мне от нее пользы, как от крема от морщин.
— Мужчины не пользуются кремом от морщин, пойми ты, ничтожество! — заявила Келси. — Видите, во что вы его превратили, — вы, с вашим Бабьим языком?
— Выбирайте выражения, когда говорите о методике доктора Виман, — сказала я.
Она засмеялась мне в лицо.
— Неужели вы думаете, что я стала бы тратить время на вас, звонить в газеты, чтобы испортить вашу репутацию? У вас нет никакой репутации, доктор Виман! И никогда не будет!
— Это лишнее, Келси, — вступился за меня Брэндон. — Можешь издеваться надо мной сколько угодно, но оставь в покое Линн.
— Прошу прощения, — сказала она, откинув назад свои светлые волосы, — я что-то не понимаю, если она тебе так дорога, то почему вы в ссоре?
Он не ответил — видимо, потому, что ему нечего было сказать.
— Раз ты, Брэндон, веришь, что Келси непричастна к заметке в «Нью-Йорк пост», значит, я все еще под подозрением? — спросила я.
Он собирался ответить, но Келси опередила его:
— Послушайте, я устала. Я вторые сутки на ногах. Так что я бы попросила вас обоих попрактиковаться в Языке женщин где-нибудь в другом месте и позволить мне немного поспать.
— Не смею мешать, — сказала я. — Подумаешь! Вчера меня тоже выгнали из одного дома. — Я многозначительно посмотрела на Брэндона.
— Я не выгонял тебя вчера, Линн, — отозвался Брэндон, когда мы проходили в прихожую. — Я просто закончил разговор. Мы объяснились, и я понял, что…
— Желаю удачи! — насмешливо сказала Келси, выпроваживая нас за дверь.
Какое-то время мы молча смотрели друг на друга.
— Ну, что? — наконец произнесла я, прикоснувшись к его руке. Привычка.
— Все замечательно, — ответил он. — В моей компании специалисты по связям с общественностью свое дело знают. Они взяли под контроль шестую полосу «Нью-Йорк пост», так что, я надеюсь, эта история не расползется, как компьютерный вирус.
— Я тоже на это надеюсь.
— А как твои дела?
— Плохо. Я не звонила в газету, Брэндон. При мысли, что ты винишь во всем меня, становится просто невыносимо.
Он пожал своими широкими плечами:
— А кто же, если не ты? Я проверил Келси, ты же видела. Она этого не делала. Больше мне некого подозревать.
— В таком случае постарайся послушать меня. Когда мы начинали заниматься с тобой, ты не блистал умением слушать людей, помнишь?
На его лице появилось некоторое подобие улыбки. Хотя, возможно, он просто состроил гримасу. Трудно сказать.
— Я думала, что благодаря нашим занятиям мы справились с этой проблемой. Я думала, что ты научился слушать, сочувствовать, делиться своими переживаниями…