Женский ум в проекте жизни
Шрифт:
В сущности, психология бытия, какой и является онтопсихология, должна знать, прежде всего, предпосылки и опыт реализовавшегося, радующегося человека.
1.3. Имманентность Бытия в существовании
Если мы пожелаем применить это знание к тому, что есть дух, трансценденция, сокровенная сущность святыни (sacro) или то возможное вечное начало, которое порой заявляет о себе во всяком мыслящем человеке, – что мы можем в таком случае утверждать? Что мы можем установить наверняка? Можем ли мы выдвигать гипотезу о вечности, основываясь на этом существовании, экзистенциальном опыте? Как я на этой планете остаюсь «я», несмотря на все множество мирских и исторических реальностей? Сохранится ли в каком-либо виде известная конфигурация тождества моей личности также и в потустороннем, то есть по ту сторону точки – смерти, о которой все говорят,
Несомненно, Бытие развертывается (si esplicita) как интенциональный внутренний мир любой психической причинности, по своей внутренней природе оно не может без всякой логики устремляться к своей цели. Даже если это устремление есть сугубая феноменология, оно остается целостностью, а значит, подобно тому как ценность и реальность средств оправдываются и реальны согласно той цели, которая их актуализирует, так же точно и в рамках совокупного космогенеза становящегося человека остается открытой неповторимость данной души, данного Ин-се, которое в своем существовании произнесло: «Вот он я, Я есть».
Вечное наличествует, но существует ли оно для всех? Здесь есть одно различие.
Если потенциал или виртуальность актуализируется, то есть семя обретает конкретность, становится дубом, порождает феноменологию с некоторой осуществленной целью, – тогда существует плод, ствол дерева, Карл Великий, удовлетворение от данного конкретного действия, а значит, факт, обладающий исторической идентичностью и вследствие этого определяющий собою некую индивидуацию, открывающую иную грань возможностей Бытия.
Эта возможность, индивидуализирующаяся как история, сбывается как «Я» в вечности потому, что Бытие помыслило о нем и усмотрело в нем определенную феноменологию, и как таковое это «Я» будет существовать как личность в единстве своей идентичной природы.
В противном случае историческая цельность (sinolo) не достигнет вот-бытия [22] бытия в мирской историчности, а останется только возможной потенциальной вечной сущностью, лишенной исторического лидерства в психическом цикле, так никогда и не сбывшейся как специфическая действительность перед лицом бытия.
22
См. пар. 4.4. данной части.
Вот пример: поэтическая возможность и определенное стихотворение. Первое есть ничто, второе же есть явление славы, то есть прославление специфической индивидуации и полноценный ответ на задание, заключающееся в онтическом призыве [23] .
И вот тогда логико-историческое «Я», если – после того как прозвучит призыв – оно откликнется на него созвучным ответом, пребудет вместе, лицом к лицу с Тем, Кто призвал его.
Глава вторая
Теология благодати
Благодать есть жизненное состояние, способное производить действия, которые имеют сверхъестественные последствия и, как правило, – харизматические, морально чистые и возвышающие.
23
См. Менегетти А. Онтопсихологическая философия. – М.: ННБФ «Онтопсихология», 2007.
2.1. Человек как самотворческий [24] проект
Описывать проявления, относящиеся к состоянию благодати, – значит говорить об уже реализованном человеке.
Наделен ли человек потенциальной возможностью самореализоваться в процессе своего исторического становления на этой планете? И если да, то от чего зависит его самореализация? От поступательного раскрытия его внутренних потенциальных возможностей или от необходимого вмешательства извне – любого «вне», трансцендентного или исторического?
24
От слова «аутопоэзис» – «самопродуцирование», «самосозидание» как характеристика живого (У. Матурана, Ф. Варела, 1973 г.).
В психологии данным термином обозначают процессы самоотношения и самодействия, обладающие способностью к самотворчеству. Прим. ред.
Все религии, традиции, легенды повествуют о том, что изначально человек был совершенен, но потом он совершил какой-то тяжкий проступок, грех и поэтому сегодня он болен и несчастен. Сущность концепции греха в том, что человек, постоянно разъедаемый чувством вины и греха, «есмь прах». Не вмешайся высшая сила, милость Господа, и человек был бы лишен всякой альтернативы. Иными словами, при анализе человека, таким образом, происходит возврат к утверждению Гоббса о том, что для человека естественно состояние, где каждый человек – агрессор и «волк» по отношению к другому, ибо человек порочен.
При таком подходе к человеку не обнаруживается возможности открытого потенциала к действию. В рамках психоаналитической школы человек в своей основе также предстает неполноценным, внутренне разобщенным, с неразвитыми инстинктами, которые исподволь, откуда-то из глубины провоцируют его к животной агрессии. Поэтому он нуждается во внешних директивах, чтобы вернуть себе здоровье и гармонию, внутренний порядок.
Однако этот порядок достигается из внешней формы, повторяет собой радикальное бессилие человека, так как социальный контекст в его различных разновидностях представляет собой результат сублимации всего неудавшегося [25] : скопление беспомощных людей не в силах произвести на свет совершенство. Неспособные люди такими и остаются.
25
См. Менегетти А. «Организмическое социума». Система и личность. Указ. соч.
На рационально-диалектическом уровне решения нет, есть только крах, поражение, таким образом, здесь появляется экзистенциализм Кьеркегора: человек может спастись со своей рациональностью, фактом своего существования, только если совершит скачок в наивысшее возможное. Но этот кьеркегоровский скачок в иное измерение, в мир духа и не предполагает разъяснения нашей человеческой диалектики. Или же это скачок к вере в бога, который совершил Святой Павел? Так или иначе, в очередной раз предаются возможности человека. Впрочем, по какому такому внутреннему разумению нужно спасать пораженца? Еще до Святого Августина Пелагий [26] утверждал, что человек должен сам заслужить свою реализацию; лишь после этого вмешивается божественное начало, дарующее человеку сверхъестественные способности.
26
Пелагий (ок. 354 – ок. 420 н. э.) утверждал, что многие вещи зависят от самого человека, от его заслуг и ответственности. В противоположность утверждениям церкви относительно благодарения, Пелагий полагал, что человек способен самостоятельно достичь определенных уровней самореализации. Для христианской церкви сопричастность к благодати (освящающей) является исключительным и свободным признанием Бога.
Основанием моих утверждений служит констатация фактов, полученных и постоянно демонстрируемых в ходе экспериментальной клинической работы. Анализируя человека целостно в его историческом окружении, я отчетливо вижу присущую ему способность действовать во благо себе, самореализовываться. При этом я не говорю о каком-то абстрактном, идеальном человеке, как, например, в «Городе Солнца», а о человеке сегодняшнем, проанализированном в тысяче разных случаев. Я неизменно констатирую, что человек может исполнить свое предназначение к реализации и трансценденции [27] .
27
Под предназначением (судьбой) я понимаю то, что человек уже наделен виртуальным проектом самореализации. Несмотря на присутствие монитора отклонения, социальные искажения, внеземное вмешательство, человек наделен способностью творить благо для себя. Подробнее см. Менегетти А. Монитор отклонения в человеческой психике. Указ. соч.; Nova Fronda Virescit. Введение в онтопсихологическую психотерапию, инструменты и области применения. Указ. соч.; о внеземном вмешательстве см. Meneghetti A. Il residence ontopsicologico, op.cit., pp.116–135.