Женское начало
Шрифт:
– Я же ничего не смыслю в этих рюшечках-оборках. Но хорошо. Сейчас переоденусь и загляну.
Было видно, что настроение у Яны на редкость хорошее, хотя она абсолютно трезва, что случалось нечасто в последнее время. Баночку-другую пива она опрокидывала чуть ли не ежедневно.
Марта вскипятила чай и выставила на стол сырники, чтобы побаловать домашней выпечкой соседку. Недавно она, действительно, поменяла плотные шторы на вуаль, но мнение Яны не слишком интересовало Марту. Она и так знала, что сделала лучший выбор! От занавесок быстро перекинула мостик к волнующей ее теме:
– Яна, если ты соберешься покупать занавеси, позови меня с собой. Я помогу тебе выбрать симпатичные.
– Пока не думала об этом.
– А мне показалось, что пора уже и подумать! – Марта лукаво улыбнулась. – А мы тебя сегодня на улице видели, и не одну. Давно водишь знакомство с работником «водоканала»?
– Кто это «мы»?
– Я и Котовы: Олег с Катей. Мы вместе ехали, а вы с этим мужиком прямо под его джип бросилась на переходе!
– А-а! Значит, это была машина Котова. Тогда все ясно: такие, как он, пешехода никогда не пропустят!
– Так и вы прежде разрешенного сигнала на дорогу выскочили! Яна, а скажи, этот работяга – из той бригады, которая аварию в нашем доме устраняла?
– Он не работяга, Марта, а мастер. Есть разница! Между прочим, институт заканчивал. Его Валера зовут.
– Извини, не знала. И куда вы с ним так торопились?
Против обыкновения Яна была сегодня словоохотлива:
– Мы с ним в железнодорожный музей рядом с Сенной площадью торопились. Он рано закрывается.
– Почему в железнодорожный? – удивилась Марта, не забыв подцепить вилкой очередной сырник. – Валера раньше на железной дороге работал?
– Ты как-то прямолинейно мыслишь, Марта. По твоей логике, в Эрмитаж должны ходить одни художники. Просто в военно-морском мы в субботу уже побывали, теперь вот в артиллерийский собираемся.
– С музеями ясно. Но это же так скучно! А как насчет кафе, ресторанов? Или он прижимист, денежки экономит?
– В технических музеях много интересного, но ты этого не поймешь, Марта. А в рестораны мы принципиально не ходим.
– Это почему же? – сырник Марты развалился на вилке и упал на стол. Она, не заметив этого, ткнулась губами в стальные зубчики.
– Понимаешь, Валерий подшит. Он пил по-черному, сам мне честно все рассказал. Я, кстати, тоже подумываю кончать пивные шалости. А то сама не замечу, как подсяду на злачный напиток. К тому же, на пиве вес быстро набираешь, а мне не хотелось бы терять фигуру. Вот мы с Валерой и ходим туда, где соблазна нет – где алкоголь в принципе отсутствует.
– Ладно, ходите, куда хотите! – почему-то рассердилась Марта. – Ты мне лучше вот что скажи: он холост или женат?
– Кажется, разведен.
– Кажется или разведен?
– Я паспорт его не проверяла.
– Я бы на твоем месте попросила показать. Сейчас такие мужики ушлые пошли. Да, вот что еще хотела сказать. Паша снова спрашивал, когда можно будет к тебе придти заниматься математикой.
– На той неделе, в любой день. Пусть только предупредит накануне.
На этот раз урок шел веселее. Павел проявлял интерес к предмету, со вниманием выслушивал объяснения Яны, задавал уточняющие вопросы. Она, в свою очередь, одобрительно кивала, когда он, схватывая на лету ее советы, выдавал решение задачки.
Марта, старалась не шуметь, не включала музыку, и, как в прошлый раз, тихо сидела с вышиванием в своей комнате. Помимо воли она слышала, как проходил урок, но слова «матрица», «уравнения», «определитель» навевали скуку, и несколько раз она роняла вышивание из рук, дремала под скучную тарабарщину за стенкой.
Зато Яна была возбуждена и радостна – недавно зародившиеся отношения с мастером «водоканала» придавали ей чувство уверенности, а наступившая весна с ярким солнцем и капелями тревожила сердце: сосульки, нависшие над ее окном с крыши, таяли на глазах, шлепая каплями о жесть водоотлива. Павел продолжал радовать правильными ответами, и Яна засмотрелась на его глаза, когда он, ожидая реакции учительницы на решение задачи, вопросительно взглянул на нее.
«Какой светлый парень, какие чистые и добрые у него глаза, будто озера!» – подумала Яна. У нее участилось дыхание, порозовели щеки. Она продолжила разглядывать Павла, будто впервые увидела его: рельефная шея, уши красивой формы – короткая стрижка полностью обнажала их. Заметила Яна и раздвоенный кончик носа, и след от сбритых усов над губами. Эти детали, такие обыкновенные, показались неприлично интимными, настолько неуместно было их замечать во время урока. «Что со мной происходит? – встряхнула челкой Яна. – Нет, я не поддамся его обаянию. Влюбиться, как дура, а потом быть обманутой? Это мы уже проходили!».
И, придав голосу строгости, она сказала совсем не то, к чему рвалась душа:
– Что ж, Павел. Сегодня вы неплохо поработали, но мы решали стереотипные задачи. Чтобы справиться с заданиями повышенной трудности, вам надо глубже изучить теорию.
– Разве мы снова на «вы»? – улыбнулся Павел, пропуская назидания Яны мимо ушей.
У Павла тоже было хорошее настроение. Он был доволен и собой, и учительницей. Она показалась ему сегодня вполне привлекательной девушкой, хотя и не в его вкусе. Черно-смоляные волосы, постриженные неровными прядями, и серая мужская рубашка, застегнутая под самый подбородок, противоречили друг другу. Ей не хватало женственности, а вдобавок она взяла еще этот противный учительский тон. Зачем? Он и так уважает ее знания и ум.
– Я готов обращаться к тебе, Яна, и по имени-отчеству, даже называть «Ваше величество», но мы ведь не в школе и не в институте. Давай по-простому, на «ты»!
Благодушие Павла победило напускную суровость учительницы:
– Хорошо, я не возражаю.
Марта проснулась от того, что услышала, как хлопнула дверь Яниной комнаты. Урок закончился, учительница с учеником вышли в коридор. Марта тотчас высунулась из своей комнаты и позвала их обоих к себе на чай. Павел не возражал, но идти чаевничать к Марте во второй раз с пустыми руками показалось неудобным: