Женское оружие
Шрифт:
– Ага, начали уже. – Анна стремительно вошла в распахнувшуюся дверь и тут же плотно прикрыла ее за собой. – Ну-ка, ну-ка, дайте-ка мне посмотреть. Как там у тебя, Софья? Помощь нужна?
– Да нет, Анна Павловна, сейчас заколю, потом бока можно будет сметывать.
– Вот и хорошо. До ужина управишься хоть? Поесть да отдохнуть тебе тоже надо. Давай я пока бок один сколю.
– Погоди малость, сейчас я… Вот теперь можно. Только давай вместе, сразу с двух сторон, чтоб одинаково было.
Две мастерицы вертели стоявшую с приподнятыми руками Арину, как куклу, внимательно
– А ты терпеливая, Арина, – одобрительно сказала девчонка. – Помнишь, Анна Павловна, как Анюта с Прасковьей извертелись, когда мы для них шили?
– Не напоминай лучше, – поморщилась боярыня. – Как подумаю, сколько еще писка от остальных будет, так и браться не хочется. Ладно, Арина, теперь и посмотреть на себя можешь. Открой-ка зеркало, Софьюшка.
Арина стояла перед начищенным серебряным подносом, который служил в пошивочной зеркалом, и не то что слова сказать – вздохнуть не смела. Протянула руку, словно желая прикоснуться к той, что отражалась там – прекрасной, будто только что из сказки, незнакомой молодой женщине. И, только дотронувшись пальцами до холодного металла, вздрогнула, будто очнувшись, повернулась к Анне с Софьей и совсем по-девчоночьи охнула:
– Мамочка родная… неужто это я там?
Глядя на ее потрясенное лицо, Анна довольно улыбнулась:
– Ты, ты, кто же еще. Вот только еще на голову тебе мантилью приладим, как положено…
– Ой, погодите! Забыла же совсем! – Арина осторожно двинулась к лавке, на которую она, войдя в мастерскую, положила принесенный с собой сверток, бережно развернула его, и тут уж пришла пора ахнуть Анне:
– Откуда это у тебя?!
– Муж покойный как-то привез. Уж и не знаю, как угадал. – Она улыбнулась своим воспоминаниям. – Сказал, по своей ладони мерил. Вроде бы в Царьграде красавицы в таких ходят. Я их всего-то пару раз в церковь и обувала, а потом так лежали… – Анна и не знала, как такую обувь-то назвать – ничего из знакомых слов не подходило. На раскрытых ладонях молодой женщины уютно устроились две узенькие лодочки, сшитые из мягкой кожи необычного, как у топленого молока, оттенка, с изящными каблучками высотой в три пальца.
– Ой, чудо какое! Дай я помогу надеть! – восторженно взвизгнула Софья. – Анна Павловна! С нашими платьями как раз такую обувку… Я все думала – чего-то не хватает… Вот сейчас поглядим!
– Ну надо же! И в самом деле! – Анна прикоснулась к теплой, как будто живой коже, провела кончиками пальцев от мыска к пятке, обрисовала необычный каблучок. – А ходить-то в них как, удобно? Не спотыкалась?
– С непривычки, конечно, тяжеловато, но они как по моей ноге сделаны, я быстро приспособилась. Спину немного по-другому держать приходится, поначалу устаешь быстро. Здесь самое главное – по ровной и твердой земле
– А ведь видела я весной в Турове у купца какого-то похожие, только вышивкой украшенные, – задумчиво протянула боярыня. – Сейчас уже и не вспомню, в какой лавке. Ну да не страшно, братца попрошу – он найдет. Да и нашим шорникам показать не помешает – может, и смогут что подобное сделать для девок-то, чтобы заранее привыкли. Все дешевле обойдется. Только вот кожи такого цвета у нас в Ратном точно не красят… Ладно, это все мелочи, дай хоть глянуть, как в них нога смотрится. Обувай, чего томишь!
– Ой, Арина, можно я? – Софья даже руки сложила как для молитвы, с восторгом глядя на творение неизвестного мастера.
– Давай! Тем более что мне самой в этом наряде и наклоняться-то пока боязно – вдруг где что оторвется! – засмеялась младшая наставница, подхватывая для пущего удобства подол платья.
Девчонка благоговейно приняла обе кожаные лодочки, опустилась перед ней на колени и осторожно надела их на поочередно подставленные ноги. Арина притопнула, окончательно поправляя обувку, переступила с ноги на ногу, отпустила подол – он только самую малость не доставал до пола, так что кончики башмачков были видны из-под него при ходьбе, показывая ставшие удивительно изящными ножки.
– Ой, мужам ходячая смерть! – засмеялась Анна. – Значит, вот так вот и появишься после ужина, когда народ на посиделки подтянется. Хочу последний вечер перед походом для отроков сделать незабываемым, а такое зрелище они точно на всю жизнь запомнят. Как все соберутся, я тебе знак дам, тогда и выйдешь на крыльцо – пусть полюбуются. Потом свое место на лавке займешь… ненадолго, пока девки песни поют. Платье-то выдержит, по швам не поедет, как думаешь? – озабоченно обратилась главная портниха к своей помощнице.
– Ну если недолго, то ничего страшного, – задумчиво протянула Софья. – Я верх потом приметаю к нижней рубахе, прямо на Арине, чтобы юбка его не оттягивала, а в поясе покрепче соединю. Продержится.
– Арина, ты как, потерпишь столько времени на глазах у всей крепости? Не смутишься? – озаботилась боярыня. – Не слишком много я от тебя требую?
– Да я привычная к взглядам-то, Анна Павловна. Хотя и не в таком наряде, конечно, но не раз приходилось, так что справлюсь. А… – Арина замялась.
– Будет он, будет непременно, – понимающе улыбнулась Анна. – Я нарочно попрошу Алексея, чтобы проследил.
Молодая женщина вспыхнула, наклонила голову, чтобы скрыть румянец, и стала поспешно снимать накинутый на гребень легкий платок, но запуталась в непривычном уборе. Ей тут же пришла на помощь Софья, а старшая наставница перевела разговор на другое:
– Да и девчонкам нашим еще один урок преподать не помешает. Они, конечно, тоже все в воскресных нарядах будут – праздник так праздник, но и за тобой пусть последят – как себя держать надобно. Ладно, сейчас раздевайся – Софья тебе поможет, а после ужина приходите сразу сюда, заново оденешься-обуешься да появишься, когда время подойдет.