Жертва бывшего мужа. Отданная бандиту
Шрифт:
Пусть там и не требовалось моего присутствия, но мне нравилось находиться среди своего персонала и клиентов, окунаясь в атмосферу красоты и контролировать все процессы. Да и чем еще заниматься дома, находясь в полном одиночестве? Нечем.
Как-то так сложилось, что после знакомства с мужем, все мои подруги куда-то испарились. Я жила и дышала ради мужа, занималась домом и салоном. Окружала заботой, комфортом и любовью самого дорого для меня человека. И не горевала о потере подружек.
Да и были ли они, подружки? Так, несколько знакомых девушек с универа, с которыми сдружились за время учебы, и по окончании учебного
Я не сильно расстраивалась, поглощенная другими заботами. Ну не приглашают, и ладно. Жила в счастливом пузыре, окруженная розовыми единорогами. И меня все устраивало.
Надев бежевый брючный костюм, прошла в кабинет мужа, открывая сейф, чтобы забрать бумаги с номерами счетов и нахмурилась, обнаружив лежащий поверх стопки бумаг свой паспорт. Забрала документ вместе с другими документами, поставив дом на сигнализацию и вышла на улицу.
Легкий майский ветер развивал волосы, в воздухе витали ароматы цветущей черемухи. Вдохнула полной грудью дурманящий сладкий запах, но отчего-то не ощутила привычной радости. Необъяснимая тяжесть засела в груди, не давая покоя, будто грядет что-то неминуемое. Прислушалась к своим эмоциям, стараясь понять истоки этой тревоги и решив, что таким образом тоска по мужу говорит со мной, села в машину и покинула территорию нашего коттеджа.
Ровно через час я вошла в центральный филиал банка, звонко цокая каблуками по кафельной плитке. Зашла в офис менеджера по работе с ВИП – клиентами, улыбнувшись Ирочке и опустилась в кресло напротив нее.
– Здравствуйте, Ангелина Романовна, – улыбнулась девушка.
– Здравствуй, Ирочка! Что там?
– Требуется ваше разрешение на перевод.
– Давай быстренько оформим, и я поеду, у меня через сорок минут встреча.
– Да, конечно.
– Нужен ваш ключ и паспорт.
Знала, что это лишь формальности. Все же работу сотрудников снимали камеры и никто не будет отходить от официального протокола. Пока Ира заполняла и сверяла данные в компьютере, я осматривалась по сторонам. Заметив фотографию, стоящую на рабочем столе девушки, на которой запечатлена её счастливая семья: муж и ребенок. Улыбнулась представив, что когда-нибудь такие фотографии будут украшать не только стены нашего дома, но и наших с мужем офисов.
– Ангелина Романовна, – привлек мое внимание обеспокоенный голос девушки. – К сожалению в операции нет никакой ошибки.
– Что это значит?
– Перевод такой суммы средств с семейного счета возможен лишь одним из супругов с согласия второго супруга, а так как вы в разводе, средства будут удержаны до официального раздела имущества.
– Подожди, – притормозила девушку, не понимая ни слова из сказанного. – Какой развод, какой раздел имущества?
– Ну как же. В базе сказано, вы уже месяц в разводе со Станиславом Павловичем.
– Бред какой-то! – с губ сползла улыбка. – Это, наверное, какой-то сбой в системе. Потому что никакого развода мы не оформляли. Ира, проверь еще раз, что там такое.
– Нет никакого сбоя, Ангелина Романовна, – нахмурившись протянула мой паспорт с разворотом
В груди всколыхнулось черное облако, скребя когтями о клетку ребер. В висках пульсировало, но я игнорировала эти сигналы, понимая, что любую ошибку возможно поправить.
Взяла документ и застыла. Горло сковало льдом, падая ледяной глыбой по пищеводу и рухнув в живот.
– Не понимаю…, – проговорила онемевшими губами, смотря на штамп о расторжении брака.
Глава 4
Ангелина
Вышла из банка словно мешком пришибленная. Это что сейчас было? Какой развод? И откуда в моем паспорте этот штамп? Сколько вопросов, и ни одного ответа.
Как ни странно, но сомнений в преданности Стаса у меня даже не возникло. Я верила и верю мужу, люблю его. И всему происходящему, наверняка, найдется объяснение. Нужно только успокоиться, доехать домой. Позвонить супругу, и он все объяснит, все расскажет.
Словно во сне дошла до машины, не замечая ничего и никого вокруг. Открыла дверь, села на водительское место. На автомате закрыла двери, пристегнулась, опустила руки на руль, сжимая пальцами кожаную оплетку.
Какого черта произошло?
До моего окутанного болью разума с трудом доходило произошедшее.
Откуда в моем паспорте появился штамп о разводе?
Это же неправда.
Мне показалось, точно показалось. Игра разума от недосыпа, убеждала я саму себя.
Полезла в брошенную на соседнее сиденье сумочку, судорожно роясь в ней, и не находя желаемого.
– Да где же ты! Чертова бумажка! – бормотала я, выбрасывая все, что попадалось под руку.
Наконец, нащупала заветную бархатистую корочку, обложку, купленную мною в обычном супермаркете. Красивую, сиреневую, с крупными пионами, уже очень она мне тогда напомнила наш брак со Стасом.
Красивой, яркой, нежной, полной любви и гармонии.
Получается, все это ложь?
Нет. Не может быть, мы женаты пять лет и столько же встречались до брака. И все это время были абсолютно счастливы. Он мой первый и единственный мужчина и очень дорожит нашей семьей. Мы любили… любим друг друга, поспешно поправилась я, не обращая внимания на дурацкую оговорку.
Сейчас, я больше напоминала сомнамбулу, была не в себе. До сих пор перед глазами красовался и сиял новеньким глянцем штамп о разводе. Душа кровоточила, сердце рвало на куски от дикой, невыносимой боли и непонимания. Мне казалось, что большей муки и страданий, я испытывать не могу. Ох, кто бы знал…
Дрожащими пальцами стерла стекающие по щекам слезинки, затем, раскрыла документ, и перевернула несколько страничек.
Вот он…
Никуда не исчез.
Штамп о разводе, которого тут не может быть. Не должно быть.
Это все сюр, кошмарный сон, да, точно. Убеждала я себя, всхлипывая, и задыхаясь.
Чувствовала, как задавило за грудиной, как сбилось с ритма мое бедное сердце. Оно трепыхалось, билось в груди пойманной птичкой. Хаотично выписывая безумные пируэты.
Паспорт выпал из ослабевших рук, голова закружилась, перед глазами замелькали разноцветные круги.
Нет. Мне нельзя так волноваться. Уже почти теряя сознание, дрожащей рукой достала из кармана жакета маленький пузырек с таблетками, перевернула его над раскрытой ладонью, несколько раз нажала на донышко.