Жертва инстинктов
Шрифт:
Я знала, как доставить ему удовольствие, знала как удивить, знала, как заставить желать снова и снова, но сейчас просто застыла не в силах пошевелиться…
– Хочу видеть твое лицо, чувствовать кожу под маской.
От этих слов сказанные им стало одновременно и жарко и холодно.
– Вы же знаете, что это запрещено, – сердце бешено заколотилось.
– Сколько надо заплатить? – Сергей Петрович разворачивает меня, чтобы заглянуть в глаза, – Какой размер штрафа?
Мотаю головой из стороны в сторону.
– Нельзя, – и еще громче и четче, – Нельзя. Но, пожалуй,
Беру со стола черную повязку и обхожу мужчину сзади. Спина идеально ровная, он явно напрягся, не совсем понимая что происходит. И все-таки он смешной. Глажу его руки, плечи, заставляя немного расслабиться. Аккуратно завожу повязку перед его лицом, показывая что это.
– Вы хотели чувствовать, иначе не выбрали столь необычный способ получения удовольствия, – прикладываю мягкую бархатную ткань к глазам, – Так чувствуйте. От и до сегодня без использования глаз. Только касания, только осязание, только кожа к коже.
Прижимаюсь к нему всем телом, чтобы ощутить как бьется его сердце, как кровь пульсирует в сосудах. Внутри меня самой же давно горел пожар. Становится все жарче, даже учитывая тот факт, что я полностью обнаженная. Кажется, что в воздухе кончается кислород.
Сергей повернулся, шатко, неуверенно. Наощупь нашел мое лицо и одним резким движением сдернул маску. Воздух обжег кожу лица, словно кислота.
Эльза настолько сроднилась с этим куском пластика, обтянутым тканью, что без него впадала в ступор. Кто я без него? Эльза с клиентом? Или все-таки Марина со своим малолетним босом?
Пальцы мужчины легонько коснулись моей щеки. Нежно и очень аккуратно, словно боясь поранить. Он действительно изучал меня. И наверняка пытался понять как выглядит женщина, стоящая сейчас перед ним, и которая боится сделать лишний вдох. Очень страшно было разрушить очарование момента, всю его нежность.
Рука спускалась ниже по шеи к груди. Пальцы еле касаются, но это так чувствительно.
– У тебя бархатная кожа, – голос удивленный и немного смущенный, – Не встречал раньше такой ни у кого.
Его ладонь накрывает мою грудь, мнет ее, сжимает чувствительный сосок, от чего я вскрикиваю.
На секунду пальцы замирают, боясь, что все-таки сделали слишком больно или грубо.
– Продолжай, – произношу, прижимая его ладонь к своей груди.
Для него это явно в новинку любить наощупь, осязать, не видя объект. Хорошо, что он не видит моего лица, расширенных словно у наркомана значков и расплывающихся в улыбке губ. Мне определенно нравится моя работа.
Сергей скользил пальцами по моей коже, изучая каждый ее миллиметр. Вот легонько провел пальцем по ложбинке между грудей, а потом зачем-то поднял их по очереди на ладонях, будто взвешивая.
– Дурашка, – от чего-то говорю в слух, легонько его отталкивая.
Это его движение было таким смешным и забавным, детским, но теплым. Так странно.
– Почему? – шепчет он, уже уверенно сжимая мою грудь одной рукой, а вторая в это время скользит по лицу, натыкаясь на нитку шрама, – Это шрам? – вопрос звучит растерянно.
– Да, – впервые за все эти годы мне стало неловко от своего уродство.
Сергей
– Нельзя, – тихо касаюсь губами повязки, – Пусть останется так.
Мужчина хочет еще что-то добавить, но я прижимаю палец к его губам и укладываю на кровать. Он начал сопротивляться, давая понять, что сверху будет он.
– Вы отмечали, что любите, когда женщина проявляет инициативу, – почему-то хочу оправдать свое желание побыть бревнышком.
– Сегодня иначе, – произносит он, целуя нитку шрама на лице.
Это так странно и… приятно… То, что происходит дальше между нами вообще перестало помещаться в рамки моего восприятия реальности.
Сергей действительно изучал меня и мое тело руками, губами, пальцами. Я ощущала его тело рядом с собой, жар его кожи, биение сердца. Когда он втягивал губами мои соски меня пронизывало электрическим током, заставляя выгибаться дугой, только бы продлить ласку. Эти губы были жаркими, страстными, сминающие все преграды на своем пути. И когда Сергей неожиданно поцеловал меня в губы, это окончательно выбило почву из-под моих ног.
Он целовался настолько страстно, насколько восхитительно, что мне банально не хватало дыхания. Поцелуи мужчины становились все жарче и все ниже. Губы скользили по коже, оставляя пылающие дорожки, все ниже, ниже по животу к бедрам, обходя то место, которое больше всего просили ласки. Мой организм предательски выдавал все желания хозяйки.
– Ты такая чертовски влажная, – шепчет мужчина, проводя пальцами между губок.
А я? Все что я сейчас могу это в исступлении комкать эту бордовую шелковую простынь и просить еще ласки. Просить жадно, всем телом, как в последний раз. Сергей чувствует это, но не торопиться. Его губы скользят по бедру вниз, вырисовывая языком немыслимые узоры.
Если дать ему в руки холст и краски, (хотя какие краски, пусть прямо языком рисует), то он явно сможет написать картину под названием «оргазм».
Я с трудом отдаю отчет своим действиям, погружаясь в эту страсть без остатка, мои собственные стоны доносятся будто со стороны. Ничего вокруг нет, только он и я.
Мне даже не пришло в голову сопротивляться, когда его губы пробежались по внутренней бедра и приблизились к самому сокровенному (хотя что может быть сокровенного у проститутки). Я невольно усмехнулась своим мыслям, но Сергей воспринял это по-своему, увеличив напор, подумав, что мне просто щекотно.
Его дыхание и впрямь щекотало нежную кожу, но это лишь добавляло остринки. Создавалось ощущение, что от этого пожара вот-вот проступит узор на коже, а губы все ближе и ближе. Сильные пальцы пробежались по коже промежности, еще и еще раз, как будто ожидая приглашения. У меня там все МОКРО, неужели это не достаточно понятное приглашение?
– Мммм, – я не в силах больше ждать и подаюсь бедрами ему навстречу.
Сергей улыбается как большой довольный кот. Мне даже кажется, что вижу сквозь повязку эти сытые глаза. Горячее дыхание обжигает мою промежность, когда он пальцами раздвигает губки и легонько касается языком того самого цветочка с четырьмя лепестками.