Жертва инстинктов
Шрифт:
У меня вырвался совершенно не человеческий крик, руки практически стянули всю простынь в один комок. Со мной никогда такого не было. Никто не ласкал языком меня ТАМ. А это был фейерверк, всего одно касание, и мир взорвался тысячью разноцветных огней.
– С тобой все в порядке? – какой же он дурак, зачем остановился, – Мне продолжать, Эльза?
– Да, – кричу, что есть силы, – Да!
Все, чего мне сейчас хочется, это ощутить его язык на самом чувствительном месте. Сергей Петрович (да какой, после этого Петрович?! Сережа, Сергунчик,
Его язык двигался жадно, горячо. Он дразнит меня легкими почти невесомыми движениями, а потом резко втягивал его полностью. Меня пронизывали тысячи электрических импульсов, заставляя кричать и извиваться от удовольствия.
Мне то хотелось прижать его голову плотнее к себе, то уползти прочь, не в силах пережить столь мощные чувства. Понятие времени перестало существовать полностью, мы растворялись друг в друге и в удовольствии.
Еще чуть-чуть и меня разорвет на части. Уже совсем не ясно, что нужно больше: продолжение или передышка. И я кричу, громко, неистово, со всей силой легких, чтобы он не останавливался, чтобы он продолжал это безумное движение языком.
Оргазм накрывает меня неожиданно мощно. Не в силах сдержать эмоции кричу:
– Сергей! – ни капли не давая себе отчета, что знать его имя Эльза не должна.
Она не может его знать, потому что Эльза никогда не работала в офисе под началом Сергей Петровича. Он замер, словно его ока или водой.
– Что? – голос прозвучал голос слишком громко в образовавшейся тишине, – Откуда?
Странные предпочтения
Я не сразу заметила подвох. Мне было настолько хорошо и спокойно, что едва ли такие мелочи могли волновать меня.
– Откуда ты знаешь! – громче и настойчивей.
На секунду мне показалось, что я расслышала звук стягиваемой ткани. Сергей Петрович! Твою мать! Адреналин разом ударил по венам, давая возможность совершить невозможное, может быть даже то, о чем потом будешь жалеть.
Отпихиваю его ногой, причем судя по отборному мату в ответ, попадаю в какой-то уж сильно дорогой орган, а потом, лихо хватая с кровати подушку бегу в гримерку.
Как только дверь за мной закрылась, адреналин в крови резко пошел на спад. Брезгливо отбросив подушку от лица, приваливаюсь спиной к двери. Это ж надо так вляпаться! Нет, конечно, можно уволиться из офиса и жить припеваючи, здешней зарплаты хватит и на хлеб с маслом и даже на булочку с икорочкой.
Хотя, с другой стороны, женский век короток, мне давно не восемнадцать лет. Всю жизнь до самой смерти не смогу ублажать мужчин в темных комнатах, рано или поздно придется уступить место кому-то помоложе, и что потом?
В голове предательски зазвучал голос из социальной рекламы: «Пенсионный фонд России». В дверь с силой ударили.
– Открывай, Эльза или как там тебя! – послышался гневный вопль мужчины.
Эх, охрану, что ли позвать? Я на цыпочках, словно он мог услышать шаги сквозь собственные вопли, прокралась к столу и нажала заветную кнопку. Булат заботился о своих девочках, подобные кнопки были распиханы повсюду. Практически в любой, даже самой паршивой ситуации, можно дотянуться и нажать. Буквально через минуту за дверью послышался шум, а потом все стихло. Еще спустя минут в гримерку постучались из коридора.
– Маринка! – грозный голос Михалыча.
У меня не было сил отделиться от двери и открыть другую.
– Маринка! – Михалыч открыл дверь своим ключом, и грозно шевеля усами, посмотрел на меня.
Выглядела я откровенно не очень, особенности образу придавала злосчастная подушка, прикрывающая почему-то живот.
– Кхм, – кашлянул мужчина, впрочем не спеша отвернуться, – У тебя все в порядке? – мой неуверенный кивок, – В глаз ему ты заехала? – еще один кивок, все-таки в глаз, – За что?
– А? – наконец смогла выдавить я, возвращаясь в реальность.
– Что он сделал! – предельно медленно и четко произнес охранник, – Мне его права прохода в агентство лишать или нет? Понимаешь? – кажется Михалыч заподозрил меня в неадекватности.
Так, Марина, спокойно! Подушка все определилась и неуверенно сползла к паху, решив, что там нужнее.
– Маску снять хотел и лицо увидеть.
– И все? – мужчина неодобрительно хмыкнул и ушел.
Надо успокоиться, надо успокоиться – сегодня эта мантра не работала напрочь. Я шарила по столу в поисках сигарет и зажигалки, надеясь, что проклятый никотин наконец убьет во мне этот табун лошадей, скачущий по моим нервам.
Адреналин схлынул вместе с норадреналином и прочими и прочими, а пришедший на их место откат не заставил себя долго ждать. Меня заметно трясло, причем, как внутренне, так и внешне. Пальцы дрожали так, что прикурить удалось только с пятой попытки и шестой смятой сигареты.
Теплый дым окутал наконец легкие, притупляя страхи, опутывая благословенным туманом мысли и дымоуловитель… Я забыла, что нельзя курить в гримерках и комнатах клиентов.
– Вот же …! – выругалась я, когда взбешеный Михалыч влетел на звук противоположной сигнализации.
– Марина, мать твою! – выкрикнул он, отбирая и сминая сигарету, – Ты …! – дальнейшие реплики можно охарактеризовать как не переводимую игру слов, причем не переводимую даже на русский.
– Все! Все, успокойся, – я примирительно подняла руки вверх.
– Иди… ты… Марина!
– Куда? – бровь вопросительно изогнулась, указывая на крайнюю степень моего возмущения.
– Домой! – выкрикнул охранник, хлопая дверью за своей спиной.
У меня же в свою очередь стал вырисовываться план, что делать дальше.
Хозяин был еще здесь. Мне вообще казалось, что Булат живет здесь или его квартира имеет просто прямой выход в рабочий кабинет.
– Мне нужен отпуск! Срочно! – с порога выпалила я, – Кстати, здравствуй.
Конец ознакомительного фрагмента.