Жертва мистификации
Шрифт:
— Нет, ничего.
— Как же так?! — удивился Истомин. — Ведь она была вашей лучшей подругой. А с лучшей подругой делятся самым сокровенным.
— Но только это так, уверяю вас. Дело в том, что Александр мне сразу не понравился. Скользким был каким-то. Глаза нахальные. Я и поделилась своими впечатлениями с Алисой. Она на меня накричала, оскорбила по всякому. Поэтому мы с ней о нем больше не говорили.
— Чем он занимался?
— Со слов Алисы, он был бизнесменом средней руки и занимался политикой.
— Алиса Борисовна до него встречалась с кем-нибудь из мужчин?
И вновь этот, казалось, очень простой вопрос сильно напугал Паршину. Она поспешно с паническими нотками в голосе проговорила:
— Нет-нет! Больше я никого не знала. Клянусь!
В скверном настроении покидал Истомин театр. Расследование по убийству Заикиной, как и Заплечного, не продвинулось ни на йоту. Однако, у него было такое впечатление, что и режиссер и актриса что-то пытались от него скрыть.
Глава пятая: Принципиальное решение.
После того, как Беркутов выложил Карабанову кто он такой и показал кассету с записью их разговора, тот даже обрадовался. Кроме шуток. Так весь и засветился, будто выиграл счастливый случай. Ну, не придурок ли?! Сказал с гордостью, как само-собой разумеешееся:
— Значит, теперь меня будут охранять менты!
Подобное нахальство возмутило Дмитрия.
— Определенно, — «подтвердил» он. — Специально снимут взвод «собровцев» или «кобровцев» из охраны президента для того, чтобы охранять твою задницу.
Очень не понравились Карабанову слова Беркутова. Аж позеленел весь и кулачками засучил от злости.
— А ведь могу и обидется, — проговорил с угрозой. Но не обиделся. Обижаться и ссориться с ментами ему было не резон.
Дмитрий вышел из гаража и по сотовому позвонил домой Рокотову и сообщил о последних событиях.
— Ну, ты и авантюрист, майор! — возмутился тот, но по голосу Беркутов понял, что шеф очень доволен результатом. — Почему со мной не согласовал операцию?
— А где же личная инициатива и самостоятельность, господин полковник, о которых вы так красочно и проникновенно говорите? Или у вас на словах — одно, а на деле — совсем другое?
— Нет, вредный ты все же ты человек, Дмитрий Константинович, — вздохнула трубка. — Я все больше в этом убеждаюсь. Этот шофер где сейчас?
— Здесь, у меня в гараже. Доволен и даже счастлив, что так легко отделался. Доедает мои последние съестные запасы. Только что с ним делать, ума не приложу.
— Ты может его привезти ко мне?
— На квартиру?
— Да.
— Конечно могу.
— Тогда жду.
Дмитрий вернулся в гараж. Карабанов за обе щеки уплетал остатки батона, макая куски прямо в банку с малиновым варением.
— Ну ты и троглодит! — удивился Беркутов. — Тебя
— Ага. Пожрать я люблю, — согласился тот.
— А у тебя от варения ничего не слипнется? Нет, умрешь ты не от бандитского ножа, а от обжорства. Определенно. Собирайся, поехали.
— Куда? — встретил Карабанов слова Дмитрия, как покушение на собственную безопасность.
— К моему шефу, полковнику.
— А, это другое дело, — проговорил Борис, вставая. Его буквально распирало от значимости. Полковники милиции ему представлялись почти-что небожителями.
Рокотов встретил их в спортивном трико и тениске, и был до того домашним и безобидным, что Карабанов невольно с сомнением закосил глазом на Беркутова, как бы говоря: «А точно ли это полковник милиции? Не подсовываешь ли ты мне, земеля, туфту?»
Полковник пожал Карабанову руку, представился:
— Начальник управления уголовного розыска Рокотов Владимир Дмитриевич.
— Здрасьте! — оторопело проговорил Борис. С подобными людьми ему ещё не приходилось разговаривать.
— Проходите в комнату.
Они прошли в комнату, сели на диван.
— Сейчас должен подъехать Иванов, — сообщил Рокотов.
— Он согласился взяться за эти дела?! — с воодушевлением воспринял новость Беркутов.
— Да. Уже можно сказать, что взялся. Может быть хотите кофе?
— Спасибо. Мы только-что едва оторвались от чая, — усмехнулся Дмитрий, красноречиво посмотрев на Карабанова. Но тот сделал вид, что не понял намека и, окончательно оборзев, сказал:
— А я бы с удовольствием выпил.
— Дина, — крикнул Рокотов. — Приготовь нам, пожалуйста, кофе.
— Только теперь я до конца осознал свою ошибку, — проговорил Беркутов, с сожалением глядя на Карабанова.
— Какую ошибку? — не понял тот.
— Зря спасал тебя, нахала. Теперь бы не краснел перед высоким начальством.
В это время в комнату вошла хрупкая миловидная и ясноглазая женщина, неся поднос с тремя чашками кофе.
— Здравствуйте! — Она приветливо улыбнулась. И Дмитрий понял, что в этом доме проживают счастье и согласие.
— Моя жена — Дина Дмитриевна, — представил её Рокотов.
Дина Дмитриевна поставила поднос на журнальный столик, спросила:
— Может быть, кто желает поужинать?
— Нет-нет, спасибо, Дина Дмитриевна, не беспокойтесь. Мы сыты, — ответил Беркутов и грозно посмотрел на Карабанова. На этот раз тот не рискнул своевольничать.
Рокотова ушла, а они стали пить кофе. Когда чашки были выпиты, раздался звонок в дверь. Полковник пошел открывать. Вскоре в комнате появился Иванов.
— Привет честной компании! — Он протянул руку сначала Карабанову, затем Беркутову. Пожимая руку Дмитрия, заботливо спросил: — Как поживают твои приятели?