Жертва судебной ошибки

Сю Эжен

— За меня? Постойте, моя добрая, вы ошиблись. Я могу доказать вам, как дважды два — четыре, что я была и буду счастлива всю жизнь. Боже мой! Конечно, да. Я только хотела спросить, буду ли я всегда…

— Будем продолжать гаданье, — перебила ворожея, — желаете продолжать?

— Конечно, потому что я не трусиха и, как говорится, играю только на выигранные деньги. Что же может случиться со мной? Если вы на мой вопрос ответите «да», я буду рада; если «нет», — ну что же!.. — я все-таки буду рада. Надеюсь, у вас не часты такие посетительницы?

— Возьмите из этого ящика, — сказала, вздохнув, гадалка, — семь железных медалей, семь серебряных и семь золотых.

— Стойте, стойте! Опять число 21.

— Да. Теперь оставьте в руке четыре золотых медали, две серебряных и одну железную.

— Вот они.

— Бросьте их все сразу, как попало, в эту вазу.

— Ах, как это забавно! — сказала номер второй с детским любопытством и бросила медали, как приказала гадалка.

Когда вода пришла в спокойное состояние и можно было видеть, как медали расположились на дне вазы, ворожея заметила, что железная медаль легла на дно, потом три золотые, поверх них две серебряные и на самом верху четвертая золотая медалька.

— Теперь положите в этот ящик четыре серебряные, две золотые и одну железную. Закройте его, встряхните и откройте.

Теперь ворожея заметила, что одна из золотых медалей опять легла поверх других. Тогда она сказала молодой женщине, которая была в восторге от этих кабалистических проделок:

— Возьмите в правую руку семь остальных медалей: пять железных, одну золотую и одну серебряную, зажмите их в руке, теперь откройте ее немного, так, чтобы на стол упала только одна медаль, все равно — какая.

Ворожея с беспокойством ожидала результата последней манипуляции.

На стол выпала единственная золотая медаль, бывшая на этот раз в руке молодой женщины.

Ворожея что-то рассчитала по знакам на медалях и казалась довольной, что на этот раз счастливые показания противоречили зловещим опасениям, и сказала:

— Что бы ни случилось, а он будет любить вас до конца жизни.

— Ну, это очень просто, сударыня, — возразила наивно молодая женщина, нисколько не удивляясь такому предзнаменованию, — и вам надо было так долго рассматривать мою руку и заставить меня проделать все эти штуки с медалями только для того, чтобы открыть, что мы с Жозефом любим друг друга?! Я не такая ученая, как вы, а давно уже отгадала это. Полноте! Я хотела спросить вас об одном: умру ли я раньше или после Жозефа? Не бойтесь огорчить меня. Что бы вы ни сказали, я примирюсь. Это очень просто: если Жозеф умрет прежде меня, ему не придется горевать обо мне, что было бы для него ужасно. Да, ужасно! Я знаю это. Если же я умру первая, то избегну величайшего несчастья видеть смерть того, кого я так люблю. Мои слова эгоистичны, но я прежде всего искренна.

— Поверьте мне, — отвечала расстроганная г-жа Громанш, — удовольствуйтесь счастливым предсказанием, не спрашивайте меня больше ни о чем!

— Но, Боже мой! Что вы можете сказать мне такого печального? Говорю же я вам, что мы с Жозефом всегда будем любить друг друга, что мне безразлично — умру я раньше или после него.

— Зачем же спрашивать меня?

— Да затем, чтобы знать это, — ответила номер второй, делая смешливую гримаску, — и потом, ваше колебание подстрекает мое любопытство.

— Прошу вас, умоляю, не предлагайте мне вопросов; я, быть может, отвечу на них против своего желания.

— Ну и что же, моя милочка? — сказала номер второй с видом сострадания и забавного превосходства. — Я вас развеселю. Предположим, вы по моей руке прочитали, что я умру совсем молодой. Что ж из того? Бог простит мне, что я, не желая такого несчастья, все-таки мирюсь с ним. Знаете, как? Я буду утешаться мыслью, что Жозеф сохранит обо мне сладкие воспоминания. То, что я говорю, означает гордость, но, повторяю, я вполне искренна.

— Умереть молодой! Ах, если бы дело шло только о том, чтобы умереть молодой! — печально возразила ворожея.

— Как, «если бы только»?! Разве этого мало? Вот мило! Я сгораю от любопытства и не уйду, пока вы не объяснитесь.

Г-жа Громанш помолчала с минуту и сказала взволнованно:

— В последний раз говорю вам, берегитесь! Это не игра. Берегитесь, не спрашивайте меня о своей смерти. Вот сейчас, когда я плакала о вас, я с ужасом закрыла глаза перед тем, что увидала. О! Не заставляйте меня опять заглядывать в будущее, не заставляйте вновь увидеть страшную картину!

— Вы считаете меня трусихой, сударыня! — вскричала молодая женщина, невольно тронутая искренним тоном ворожеи.

Потом, откинув назад прелестную головку, она прибавила решительно:

— Будьте покойны! Если понадобится, я буду также мужественна, как другие!

— Я знаю это. О, у вас прекрасная, отважная натура… а все-таки мне жаль вас. Не настаивайте же! Вы не знаете, какому опасному искушению подвергаете меня. Истина принуждает меня… Никогда еще я не читала так ясно в будущем! Но если эти откровения позволяют мне предвидеть несчастия, все же не в моей власти остановить их. Я вижу только следствие, а причина почти всегда скрыта от меня. Итак, умоляю вас, откажитесь от бесплодного и вредного любопытства.

— Нет, нет! Я хочу знать все, — вскричала молодая женщина, поддаваясь страху, несмотря на свой веселый нрав.

После такого решительного ответа клиентки г-жа Громанш, поборов колебания, указала ей на колоду карт и, как бы поддаваясь посторонней силе, отрывисто проговорила:

— Здесь четыре колоды; возьмите из каждой сколько придется карт. Хорошо. Теперь, не тасуя, сосчитайте, сколько вы взяли.

— Здесь двадцать одна карта, — отвечала номер второй, сосчитав карты.

— Все одно и то же число! Оно фатально!

— Да, правда. Что за странная случайность?

— Случайность?.. — сказала ворожея, пожимая плечами. — Вот значение этих карт: трефы — смерть; в надгробные часовни свет проникает через отверстия, выдолбленные в камне в виде трефовых очков.

— Я не боюсь смерти. Продолжайте.

— Трефы вместе с червями, красными, как кровавое сердце, означают ужасную смерть, но только ужасную и ничего больше!

— Только? Только? Но что значит это «только»?

— Слушайте, слушайте, — продолжала ясновидящая, волнуясь все больше и больше, — трефы вместе с бубнами, как с двумя соединенными и окрашенными кровью треугольниками, это…