Жертва ума
Шрифт:
Хану, сделав паузу, посмотрел на своих спутников. Их мрачные физиономии никак не проявляли явных признаков счастья или тем более, не светились изнутри от неподдельного сострадания и любви к своему ближнему. Но, вот к самому Нима, у него по этой части, никаких претензий не было. Учитель, несомненно, производил на всех очень глубокое впечатление, действительно, буквально излучая вокруг позитив и энергию.
– Если люди, которые профессионально занимаются этим всю свою жизнь, так и не достигли видимого эффекта, то можно ли всерьез тогда говорить о перспективах такого обычного человека, как я? Кроме того, как вообще могут появиться проблемы и ситуации, возникновение которых говорит лишь о том, что делается нечто, совершенно противоположное тому, чему обучаются и учат они сами?
– продолжил свою мысль Хану.
Учитель, слушая его, как-то печально немного кивал головой, словно соглашаясь с ним. Он не сразу ответил, видимо тщательно подбирая верные слова:
– Да, конечно. Все это очень непросто. Это означает, что совершена очень большая ошибка, что учение осталось всего лишь пустыми словами, так и не проникнув в сердце человека, не войдя в поток его бытия, не став его сутью и потому, не приводя к правильным и соответствующим учению действиям.
Начало духовного пути, обычно сопровождается сильным всплеском энергии и энтузиазма. Разочарованный ум, наконец-то увидел просвет, цель. Он видит спасение и очень замотивирован двигаться быстро. Но, к сожалению, у всех очень разные способности и своя уникальная карма. У кого-то, это получается очень быстро и он, видя знаки прогресса, черпает в них силы, а воодушевляясь, практикует все упорнее и с большим отречением.
Но, так бывает очень редко. Духовная практика это, как правило, очень трудная, большая и долгая работа. Сложный путь со своими ямами, опасностями и шагами назад. Не все получается быстро, а знаки прогресса человек может не видеть годами, поскольку всю эту и многие предыдущие жизни, мы делали что-то совершенно противоположное учению, дхарме. Инерция предыдущих дел и тенденций огромна. Очень трудно остановить несущийся груженый самосвал, особенно когда он едет вниз с горы. А с горы ехать всегда легче, ведь мы только это и делали ранее. Духовная практика, это всегда путь в гору, вопреки нашим обычным привычкам. Это именно ими, мы сами так и нагрузили его в свое время. Даже расстаться только с одной, бывает невероятно трудно, а разгрузить такой грузовик, тем более, сложно.
Есть еще и большая опасность эффекта 'замыливания', когда мы уже столько раз слышали все эти высокие слова, что они уже не оказывают никакого действия. Мы свыклись с ними, приняли их, как понятный и очевидный концепт, но они не проникли к нам в сердце, не воодушевляют нас более. Мы, словно приобрели иммунитет к учению и сердце очерствело, уже не способное изменить нашу жизнь. Умом понимаем и говорим одно, но делаем мы, совершенно другое. И ситуация стала для нас еще хуже, чем раньше. Потому, что нам уже не помочь. Единственное существующее лекарство, для нас уже не работает. Мы бездарно истратили первоначальный взрыв энергии и мотивации впустую, так и не добившись эффекта, а разочаровавшись в учении или учителе, еще более ухудшили положение дел.
Нима глубоко вздохнул и было видно, что он сильно расстроен. Он посмотрел на Инну и Миру, которые, как и всегда, сидели одна от другой на максимальной дистанции. Если бы это было возможно, то они бы выбрали разные здания или даже планеты.
Учитель, тем временем, продолжил проповедь:
– Конечно, мы все виноваты. Всю нашу историю, две величайшие линии, 'шенпо' и 'санпе', сменяя друг друга, сражаются за власть и влияние в месте, где сосредоточена вся духовная сила нашего мира. Действуя, прямо противоположно тому, о чем всегда говорят они сами. Это просто позор. Я понимаю, что есть особые обстоятельства, условия и причины, толкающие к этому. У каждой из них, есть длинный список обоюдных обид и претензий. Но, в канонах сказано, что 'никогда еще ненависть не прекращалась ненавистью, а только отсутствием ненависти она прекращается'. Эта борьба не может закончиться последним ударом. Мы понимаем неотвратимость механизма кармы. Но, по сути, мы всегда воюем лишь с собственным умом и его омрачениями, вызванными нашим неведением. Но, мы можем простить друг друга, нам придется научиться делать это.
Поэтому, мы должны сделать все, чтобы учение смогло глубоко проникнуть в наши сердца, и мы бы очистились от яда омрачающих разум эмоций. Тогда и все действия, опирающиеся на эгоцентризм, пропали бы естественным образом.
Сказано, что 'все, что я делал для блага других - приносило мне счастье. Все, что я делал лишь для себя - всегда приносило одни лишь страдания'. Я прошу вас, всегда поддерживать в себе только такую мотивацию действия - 'для блага всех живых существ' и она приведет вас к освобождению.
Любая другая цель и мотив, лишь укрепит наш эгоизм, а только лишь он, всегда является первопричиной наших проблем и страданий. Мы из-за непонимания и незнания природы нашего ума, сооружаем то, чего, по сути, нет и никогда быть не могло - собственное 'я', как нечто неизменное и независимое. На этой иллюзии и держится наше восприятие мира. Мы расширяем свой эгоцентризм на все, до чего только можем достать. На нашу семью, работу, страну - все это считая 'своим', расширяя насколько сумеем и защищая от того, до чего еще не смогли дотянуться.
Все это, иногда может принимать даже поощряемые социумом формы - спортивные победы страны, национальный патриотизм и так далее. Но, в сущности, речь всегда идет о одном и том же - собственном 'я', возведенном в степень, пусть иногда и очень тонким и изощренным способом. Поэтому, еще раз молю вас о том, чтобы вы сохранили и укрепляли одно лишь желание - принести благо всем живым существам.
Нима благословил всех, а проходя мимо, подошел к Инне и улыбнувшись, что-то тихо шепнул ей. Она немного отпрянула и по ее изумленному виду, было понятно, что учитель сказал нечто очень важное и неожиданное. Он успокаивающе похлопал ее по плечу. Наставник был на этот раз, очень серьезен и стало заметно, что эта последняя тема для него была очень болезненной. Девушка же, отодвинулась в темноту ближайшего угла, чтобы ее лица не было видно.
Их четверка дождалась, пока они останутся одни. В зале для медитации стало очень тихо, а при уже пустующем месте учителя, чувствовалось нехватка чего-то очень важного. Все были под сильным впечатлением от этой беседы, возможно еще и из-за особой энергетики их учителя, когда любая сказанная им фраза, неожиданно приобретала особый вес, глубокий смысл и значение.
Вот теперь, уже можно было общаться. Отведенные им для этого пять минут, наступили. Хану задал, наконец, вопрос, доставлявший ему массу тревог и сомнений:
– Мира, а зачем мы вам вообще нужны? С чего бы с нами так возиться и подвергать себя риску?
– 'Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать'...
– ядовито процедил темный угол, где сейчас сидела Инна, видимо не выдержав и выдав свою версию событий.
– Они еще не придумали, как использовать нас лучше, чтобы поиметь все Бюро в особо извращенной форме. Зашьют нам в брюхо по бомбе и отправят обратно взорвать храм к чертовой матери.
– По крайней мере, мы не режем на алтаре людей как баранов!
– мгновенно вскинувшись, зашипела разъяренная Мира, словно открывшая капюшон кобра.