Жертва ума
Шрифт:
Разметать весь нелепый и слабый конвой. Убежать, унеся их любовь в те места, где их никогда не найдут и забыться друг в друге, растворив навсегда этот жуткий кошмар без остатка.
Она проклинала его упрямство и такую тупую жертву, но уже знала, что он не изменит решения. Инна же сама проводила те тесты и понимала, что Хану не способен жить с этим дальше, а девушка не хотела ломать его, чтобы учиться любить то, что осталось бы. Засыпая с ним в машине, она не могла надышаться им и сжимала так крепко, словно боялась, что уже в следующее мгновение, его
Хотя смерть, неизбежно, придет, я не могу принять это близко к сердцу.
Хотя применение возвышенной Дхармы может реально помочь,
У меня не получается ее практиковать.
Хотя закон кармы безусловно справедлив, я не могу разобраться в том что принимать и отвергать.
Хотя необходимо хранить осознанность, я не применяю этого и постоянно отвлекаюсь.
Гуру, помни обо мне! Скорее посмотри на меня с состраданием!
Дай мне свое благословение, чтобы осознанность не покидала меня.
Из-за плохой предыдущей кармы я был родился в конце этого темного века.
Все, что я бы не делал, приносит лишь страдания.
Мои плохие друзья отбрасывают на меня тень своих разрушительных поступков.
Моя практика созидательных дел тонет в бессмысленной болтовне.
Гуру, помни обо мне! Скорее посмотри на меня с состраданием!
Даруй мне свое благословение, чтобы я проявлял упорство в практике Дхармы.
22
Легкий толчок и движение прекратилось. Они приехали. Тяжелый брезентовый полог откинулся и кузов мгновенно заполнило легким утренним светом. Высокое небо пронзали стрелочки ласточек, а на крышах домов важно прогуливались жирные чайки. День обещал прекрасную погоду, но Хану с Инной не ждали от него ничего хорошего.
Неровная шеренга солдат, выстроилась под козырьком здания Бюро, рядом с раскрытой пастью его парадного входа. Их униформа была достаточно пыльной, а они сами, выглядели очень усталыми. Многие были легко ранены и некоторые уже едва держались на ногах.
Видимо, это было то, что осталось от отряда тех бедолаг, которые еще вчера самоуверенно пытались преследовать беззащитную и нежную девочку в джунглях.
Хану живо представил себе несчастное и испуганное существо, забившееся под какую-то лесную корягу и преследовавшую ее цепь грубых и нагло хохочущих верзил с засученными рукавами. Большие тяжелые сапоги остановились в сантиметре от исцарапанного и перепачканного грязью лица ребенка, зажавшего себе рот, чтобы не закричать от ужаса.
Эта веселая картинка на миг выбила ум с рельса тяжелых и не самых простых мыслей и по лицу злорадно скользнула ухмылка.
Мира, как он и подозревал при их первой встрече, оказалась настоящим боевым монстром и терминатором, явно обладавшим незаурядным умом и осторожностью дикого хищника, разглядев двойную игру Инны с самого начала. Наверняка, девушка уже успела создать для Бюро немало проблем и скорее всего, возглавляла топ-лист его приоритетных целей.
Их вышел встречать директор, собравшийся было о чем-то поговорить с дочерью и уже открывший для этого рот, но Инна, даже не взглянув на него и едва не отдавив ему ногу, повела мимо него Хану к входу здания. Она вполне могла позволить себе игнорировать столь важное и страшное, для остальных лицо, с мстительным удовольствием поставив его в нелепую ситуацию.
Солдаты уважительно расступились, отдавая ей честь.
– Трибунал собирается через четыре часа!
– пожав плечами, уже в спину крикнул ей несмутившийся Гридик.
Он с завидным самообладанием, давно привык достойно выходить из таких ситуаций, терпя причуды и капризы красавицы-дочки, все же заслуженно уважаемой всем коллективом Бюро. Директор поспешил в главный зал храма. У него там сегодня была бездна работы.
Проигнорировав его выкрик, Хану и Инна, тем временем, уже заходили в здание. У них оставалось совсем немного времени и уже забыв обо всем, расстегивая на ходу одежду и обрывая пуговицы, они бежали по коридору в комнату, где всего неделю назад, они и встретились в первый раз.
Их умы, словно войдя в резонанс, многократно усилили неутолимую жажду друг друга, жадно глотая украденное одиночеством время. В их последнее свидание, волны желания и осознание быстро приближающегося конца, на огненном горне безудержной страсти, сплавляли в сияющий слиток чистейшей и светлой любви, комок из двух тел, намертво спаянный вместе. Вся вселенная остановила для них времени бег, спрятав в памяти их наслаждение трансформацией в вечность.
Кто-то постучал, прервав в уме Хану тоскливые и жалостные картинки, которые он неторопливо прокручивал в своей голове уже некоторое время. Немного подождав, но все же, резонно не решившись зайти, голос громко сообщил через дверь, что Трибунал уже в полном составе и теперь зовут к себе Инну.
Девушка проворно оделась и уже не оглядываясь, решительно вышла. В душе она боялась, что еще раз посмотрев на него, сорвется с цепи и наделает глупости, исправить которые будет уже невозможно. Инна понимала и принимала его выбор, но не могла простить себя за то, что не может отпустить его, чтобы он мог спокойно уйти ни о чем, не жалея. Ее учили, что именно состояние ума в момент смерти, во многом обусловит среду и условия его нового перерождения, а она хотела для него только хорошего.
Хану наблюдал этот быстрый уход, в очередной раз представляя, что уже больше никогда не увидит ее. На сердце снова стало очень тоскливо и мерзко. Он раз за разом, проигрывал в уме ее легкие шаги к двери, прощальный взмах медного хвоста волос и леденящий душу звук закрывающейся двери, похожий на могильный стук крышки гроба, будто его только что похоронили вживую.
Ему надо собраться с силами, а она со всем справится. Без него. Как и весь этот мир, где он успел пробыть эту неделю. Но, сколько же всего уместилось в нее...