Жертва ума
Шрифт:
Происходящее, сейчас походило на плохой низкобюджетный спектакль, где Оракул, дико вращая глазами, явно переигрывал. Большинству же, в душе хотелось, чтобы упал тяжелый занавес, а улыбающиеся и счастливые актеры вышли вперед, держась за руки, чтобы под цветы и овации поклониться залу. К сожалению, этой фантазии тут не суждено было сбыться...
Хану теперь видел, как выглядел момент, когда на алтарь, в прошлый раз, кошкой прыгнула Инна. Но, сейчас она была надежно заперта, а Мира лишь изредка слабо шевелилась под плотной тканью брезента и навалившихся сверху солдат.
Вдруг, учитель, видимо придя в себя, судорожно забил ногами, попытался вырваться и
23
Сознание стремительно отматывало назад яркие картинки давно ушедшего прошлого, проявляя их так, как будто, все это сейчас происходило воочию.
Скай c самого раннего утра сидел у порога большого и красивого дома Флавия, ожидая, когда тот, наконец, прервет свою медитацию. Был определенный риск просидеть тут так еще пару дней. Учитель, как ему сказали, начал медитацию два дня назад, а значит, если бы все шло как обычно, он должен был вывалиться из нее этим утром. Хотя, в этом нельзя было полагаться на прошлый опыт - у наставника, обычно не было четкого плана и Флавий уже не раз, спонтанно и без предупреждения уходил в длительный многодневный затвор.
Вопрос с которым он пришел, выглядел очень важным и актуальным, но прервать его духовную практику, Скай не решался. Могло оказаться и так, что его дело оказалось бы совершенно пустяковым, а он опять выставил бы себя идиотом, что уже бывало не раз. У него пока очень редко получалось правильно оценить ситуацию и найти то решение, которое бы выдал учитель, поэтому, он всегда доверялся мудрости и интуиции Флавия. Но теперь, ситуация выглядела очень серьезной и Скай, некоторое время, мрачно жевал в своем уме варианты ее разрешения.
'Санпе' явно задумали подленький путч, а положение его собственной духовной традиции, в данный момент было очень шатким. Эти подковерные интриги, вконец вымотали его, а будучи главным учеником Флавия, вся административная работа была всегда на нем.
Он никогда не беспокоил учителя попусту, экономя его время и силы. Флавий последнее время чувствовал себя неважно, хотя для своих лет, он выглядел неплохо и был столь же грозен и мудр, как и раньше. Даже 'санпе' предпочитали избегать прямого столкновения с ним, но никогда не упускали возможность напакостить по любому поводу, настраивая против них весь город. Уже несколько десятков лет они имели решающее слово в Совете, не давая возможности 'шенпо' проводить хоть сколь-нибудь самостоятельную политику даже в своих внутренних делах.
Но сейчас они, похоже, готовились к решающему удару, бесконечно изматывая своими придирками и отравляя жизнь при малейшей возможности.
Дело было не в личной антипатии или каких-то принципиальных и непримиримых отличиях между двумя школами. Последние несколько сот лет, они постоянно меняли друг друга в Совете, управляя в периоды своего правления всей внутренней и внешней политикой анклава, а значит и денежными потоками, которые шли через город.
Последнее время они засиделись, а их подозрения многократно усилились, проявляясь в параноидальных попытках найти признаки грядущего переворота. Конечно же, их опасения имели имели причину, но доказательств пока не было найдено и предъявить обвинения они еще не могли.
Хуже всего, что это нервное ожидание отравляло атмосферу всего города, делая его жителей подозрительными и мрачными типами, подозревавшими даже в своих близких тайного агента или провокатора. Линия такого невидимого фронта проходила даже через семьи, вызывая вражду, бесконечные споры и делая жизнь людей невыносимой, что резко диссонировало с идеалами духовной практики, которые город экспортировал во внешний мир.
Как результат, анклав получил резкое падение репутации, а значит и денег. Ничего же другого, жители этому миру предложить не могли. А самое главное - по многочисленным договорам об особом статусе анклава, заниматься чем-либо другим, им было еще и запрещено, поэтому на окружающих землях всегда хозяйствовали чужаки.
В этом году случился еще и неурожай, а потому цены резко выросли, в то время, как доходы самого города, столь же резко упали. Конечно же, во всем этом обвинили 'шенпо'. По городу ползли самые разнообразные слухи о саботаже, еще больше накручивая и будоража народ. Любая искра могла привести к бунту, но Скай так еще и не решил, стоит ли это сейчас как-то использовать. Раздуть такое пожарище слишком опасно, а результат просчитать было трудно. Вполне могло оказаться, что этот конфликт встал бы всем сторонам слишком дорого, но тем не менее, 'санпе' все же решились спланировать первый удар.
Он умел ждать. Терпение было всегда в фокусе его ежедневной практики. Скай всегда считал, что если за всю свою жизнь, научится хотя бы этому - она уже не будет напрасной. Это было самое первое, чему его учили, поскольку без этого вида добродетели, все остальные никогда не появятся. И потому, сейчас он прекратил изматывать ум, пытаясь старательно удержать в нем только одну мысль, повторяя ее снова и снова - 'отпусти и это, все отпусти...'.
Наступал уже вечер и солнце уже завело свой красный диск за холмы, залив все небо малиновым светом. Тротуарная брусчатка стала будто зеркальной, протянув к нему слепящую глаз дорожку, а силуэты городских зданий на фоне заката, словно подчеркнув свои линии, стали рельефными, приобретя дополнительную глубину и объем. Горожане бесшумной рекой скользили мимо ушедшего в себя Ская, для которого их голоса и смех сливались в единый и монотонный фон. Казалось, ничто не может нарушить мерное и спокойное течение жизни, но у него было смутное и тревожное предчувствие больших перемен и потрясений, которые изменят тут все навсегда. Возможно, разрозненные и неполные кусочки информации уже сложились его подсознанием в еще сокрытую для него картинку, пока проявляясь только предвкушением скорого конца этого мира. По крайней мере того, каким он его знал.
Голова Скайя, ощутимо дернулась от влепленного ему подзатыльника, обнаруживая твердую и властную руку учителя.
– Ты отвлекся, смерд! Гда ты потерял свою осознанность, памятование и бдительность?
– рявкнул ему улыбающийся Флавий, видимо, пребывавший в добром расположении духа.
Скай поспешно поклонился. Он в самом деле, зевнул момент появления учителя. Впрочем, от Флавия, несмотря на его преклонный возраст, величественный вид и впечатляющие габариты, вполне можно было ожидать и того, что он сейчас тихонько подкрался к нему сзади на цыпочках. Наставник любил пошутить и сам всегда очень ценил наличие у других чувства юмора. Все это, могло быть хорошим знаком того, что проблема с которой пришел Скай - и в самом деле была пустяковой.