Жертва Вдовы
Шрифт:
Роваан едва ли даже заметила его. Она с потрясенным видом упала на колени возле Лелианы. К'арлайнд чуть приподнял голову, наблюдая. Жезл был по-прежнему у него в руке, и маг чуть переменил позу, так, чтобы тот был направлен прямо на Роваан. Раз уж подвернулась такая возможность, он убьет ее.
Роваан не замечала его. Она подняла правую руку и прикоснулась губами к платиновому ободку на указательном пальце, шепча что-то. Потом она сцепила руки и закрыла глаза.
К'арлайнд понимал, что момент, которого он так ждал, настал, но любопытство удержало его руку. В следующий миг глаза его округлились, ибо
Роваан испустила последний хрип и умерла.
Первое, что сделала Лелиана, увидев Роваан, — вскрикнула. Второе — заметив глядящего на нее К'арлайнда с жезлом в руке, она вскинула меч.
— Госпожа, погодите! — вскричал он, указав на сраженного молнией драука. — Я пытался спасти вашу жизнь, убив его. Неужели такова будет ваша благодарность?
Жрица заколебалась. Она бросила взгляд на дохлого драука и медленно опустила меч. Потом повернулась к Роваан и в нескольких местах прижала пальцы к шее мертвой жрицы, безуспешно отыскивая пульс. Не обращая внимания на К'арлайнда, она поднесла к губам свое собственное кольцо.
Маг покачал головой. Он не мог поверить своим глазам. Это были не кольца рабства, напротив, они, похоже, могли переносить раны от одного к другому. Роваан добровольнопожертвовала жизнью, чтобы спасти Лелиану, а Лелиана собиралась попытаться сделать то же самое.
Эти последовательницы Эйлистри — сумасшедшие.
Или, возможно, для их поступков была какая-то причина, которой К'арлайнд пока не знал. Быть может, жрицы, погибшие в бою, получали какие-то блага от своей богини после смерти. А Роваан украла эту честь у Лелианы, умерев вместо нее, и другая жрица хотела вернуть это право себе.
Вот только на лице Лелианы была не ярость оттого, что ее надули, а страдание.
Не успел К'арлайнд поразмышлять над этой загадкой как следует, как из чащи выбежала еще одна жрица — из тех, которым маг успел помочь. Лелиана опустила руку с кольцом. Очевидно, она все-таки хотела жить.
— Роваан убита! — крикнула она. — Помоги ей!
Едва жрица принялась за работу, Лелиана стремительно повернулась к К'арлайнду:
— Ты пошел сюда за нами. Зачем?
— Надеялся доказать, что я — стоящее пополнение для войска Эйлистри, леди, — с поклоном ответил он. Он привык сердить женщин и точно знал, что сказать, и к этим словам его не принуждало заклинание правды. — Я подумал, что участие в схватке могло бы стать искуплением за… тот несчастный случай в Чед Насаде. Я подоспел, когда вы сражались с четырьмя драуками. Одного, которого вы видите, я смог убить, но остальные удрали. Несомненно, в свете всего вышеизложенного вы пересмотрите свое прежнее решение убить меня?
Лелиана захлопала глазами:
— Убить тебя? Почему ты решил…
Тихий стон перебил ее. Жрица, творившая возрождающее заклинание, расслабилась и шепотом вознесла благодарственную молитву своей богине.
Роваан снова была жива.
Лелиана
— Храбрый поступок, Роваан, — сказала она, коснувшись кольца на пальце у подруги.
Та слабо пожала плечами:
— Не стоит благодарности. — Она кивнула на женщину, воскресившую ее из мертвых. — Я знала, что Чеззара вот-вот появится.
— Пусть даже и так, — продолжила Лелиана. — Смерть ослабила тебя. Твоя магия никогда уже не будет такой сильной.
— Ты сделала бы для меня то же самое, мама. Сделала бы, я знаю.
Тут глаза К'арлайнда слегка расширились. Он мысленно кивнул. Он уже заметил сходство между двумя жрицами, и все же был удивлен, услышав, что это мать и дочь. Среди дроу это обычно не имело особого значения. Как говорилось в одной старой поговорке, «чем роднее кровь, тем глубже удар кинжала». Матери чаще переживали своих дочерей, чем наоборот, — малейший намек на измену карался самым жестоким образом. Но Лелиану и Роваан, казалось, связываю нечто большее, чем просто имя Дома: столь редко встречающиеся узы искренней любви.
Где-то в лесу зазвенели мечи, женщина выкрикнула имя Эйлистри, напоминая, что битва еще продолжается.
— Я нужна там, — сказала жрица, воскресившая Роваан. И указала на К'арлайнда. — И он тоже. Кем бы он ни был, он сильный воин, а нам противостоят не одни только драуки. Среди них сражается судия.
И Лелиана, и Роваан вздрогнули.
Целительница, сообщив эту страшную весть, повернулась и поспешила в чащу.
Лелиана помогла Роваан сесть, потом обернулась к К'арлайнду. Она долго смотрела на него, потом склонила голову:
— Благодарю тебя.
— Рад служить, — поклонился маг, — но, прежде чем мы присоединимся к схватке, у меня есть один вопрос. Кто такой судия?
— Один из воителей Селветарма, — ответила Лелиана.
— Один из его клириков? — переспросил К'арлайнд. И передернулся, вспомнив глаза со зрачками-пауками.
— Больше. — Лицо Лелианы было угрюмым. — Гораздо больше. — Судя по тому, как резко оборвался короткий вскрик, еще одна жрица только что убедилась в этом.
На следующее утро, после восхода солнца, Флиндерспелд брел по лесу, жмурясь от немилосердно яркого свеча. Трупы драуков были повсюду — они свисали с ветвей деревьев и валялись на земле, мешанина из отрубленных лап, крови и раскрошенного хитина. Как ни странно, он не видел ни одной мертвой жрицы, хотя кое-что свидетельствовало о том, что несколько женщин точно погибли. Трижды он натыкался на доспехи, разрубленные ровно надвое: валяющиеся на траве беспорядочной грудой кольчуга, башмаки и меч, лежащий рядом. Как будто погибшая женщина, которая носила эту кольчугу, вдруг исчезла, и от нее остались лишь снаряжение да меч.
Флиндерспелд был очень, очень рад, что ему не довелось повстречаться с тем, кто сделал это.
Он заметил впереди невдалеке живую жрицу и поспешил к ней. С ее разрубленной кольчуги свисали порванные колечки, нагрудный доспех был мокрым от крови. Она стояла, глядя на очередную груду пустого снаряжения, меч покоился у нее на плече.
— Ах, прошу прощения, — обратился к ней Флиндерспелд. — Я ищу жрицу Влашири. Лелиана велела мне найти ее.
Женщина взглянула на него пустыми, измученными глазами: