Жертва
Шрифт:
– Но мы и так им помогаем.
– Ты и Патриксон травматологи, – Наварро отпил кофе. – А я, например, хирург. Почему я в свои годы должен дежурить и помогать травматологам? Есть хирургическая бригада экстренной помощи. Один хирург всегда дежурит по больнице. Почему четыре раза в месяц я должен быть и хирургом, и травматологом одновременно?
– Потому что без тебя смена в приемном закопается, – Патриксон подошел к Наварро и похлопал его по плечу. – Терпи. Мы все так работаем.
– Было время, когда мы работали по-другому.
–
– Значит, вчера была годовщина, – пожал плечами Наварро. – А еще это значит, что он уйдет в запой и хорошо, если к понедельнику очухается.
– Сколько лет прошло? – спросил Патриксон.
Наварро задумался:
– Шесть, кажется. Или семь?
– Семь, – ответил Патриксон, что-то набрав в базе.
– Как вчера было, – Наварро сделал глоток. – До сих пор когда спускаюсь в приемник на какого-нибудь тяжелого, первым делом в лицо заглядываю, чтобы убедиться, что это не кто-то из моих.
– О чем вы говорите? – спросила я.
Наварро, Патриксон и Ельзи синхронно взглянули на меня.
– Да, ни о чем, – Наварро отвернулся.
– О невесте Айени Ригарда? – предположила я.
– О ее сестре, – ответил Патриксон. – Близнецы Соммервиль. Роуз и Мэйю. Роуз была невестой Айени. Мэйю – ее сестра-близнец.
– Мы принимали пострадавшую с того ДТП, – произнес Наварро. – Я, Одьен и Айени. Неизвестная в крайне тяжелом состоянии. Пассажир автомобиля. Интубирована на месте. Давление не держит. Не первая такая, и не последняя. Лицо все в крови. Айени начал осматривать ее голову и тут как закричит: «Мэйю?! Мэйю!!!»
Я вздрогнула.
– И тут я понял, кто передо мной, – продолжал говорить Наварро. – Сестра его невесты. Мэйю Соммервиль. Айени к бригаде кинулся, которая ее привезла. «Где вторая пострадавшая? Где вторая?» А они ему: «Женщина-водитель погибла на месте». Айени опять к Мэйю кидается, а я понимаю, что он ее за плечи трясет, пытаясь разбудить, а мы сканирование сделать не можем. Выдержке Одьена я тогда поразился. Брат невменяемый, вся бригада в ужасе, а он схватил шприц и вырубил Айени транквилизатором. Тот прямо в ремзале и рухнул. «Все работаем!» – кричит. «Работаем, как с неизвестной!» Подняли в операционную. Оди распахал ее от и до. И руки, как будто летали. Тогда я понял, что это от Бога талант. Что я, старый пес, не смог бы сделать все быстрее, чем он. А потом была тишина в больнице. Никто ни о чем не говорил вслух. Приехала Гоаре и забрала Айени домой. Одьен остался на работе. С тех пор я всем тяжелым, кого к нам привозят, в лицо заглядываю.
Я открыла голопорт и полезла в базу. Запрос: «Мэйю Соммервиль». «Поднять медицинскую карту из архива».
– И что ты пытаешься там найти? – Патриксон покачал головой.
– Просто интересно, – я пожала плечами.
– Из всей их семейки Мэйю самой толковой была, – Наварро пошел мыть кружку. – Правильно сделала, что уехала отсюда. Нечего здесь делать, в этом городе.
Я свернула голопорт и вылетела из ординаторской. Постучала в кабинет Одьена.
– Войдите!
Вошла и заперла дверь на замок.
– Что случилось? – он оторвал голову от голопроекции.
– Ты не сказал, что в машине невесты Айени был пассажир – ее сестра!
Одьен откинулся на спинку кресла.
– Я бы не хотел сейчас поднимать эту тему.
– Придется! – я присела на стул напротив его стола. – Мэйю Соммервиль – свидетель. И похоже, она все еще жива! В чем дело, Одьен? Почему ни ты, ни Поук не заикнулись о выжившей в аварии сестре?
– Потому что все не так просто.
– Объясни.
– Это не мой секрет, Алексис.
– Мне пойти у Айени спросить про этот секрет? Да что вообще происходит?! Питер сказал «Сом-м-м». Возможно, он имел в виду выжившего свидетеля в деле об аварии невесты Айени? И ты, зная всю эту историю досконально, сразу смекнул, в чем дело? Я права?
– Я предположил, что это может быть связано с ее выжившей сестрой.
– Или ты сейчас же рассказываешь мне все, что знаешь, или в мой дом можешь больше не приезжать.
– Перестань ставить мне условия! – он повысил тон. – Ты не в том положении, чтобы торговаться!
– Как я могу доверять тебе, если ты не доверяешь мне? Ты говоришь о связи между нами. О том, что мы с тобой самые близкие друг другу люди. Выходит, эта близость касается только постели и твоих интересов? Хочешь, чтобы я доверяла тебе? Доверяй мне.
– Это не мой секрет, Алексис. Я не имею права…
– Тогда считай, что у тебя нет Aisori, – я встала, открыла дверь и хлопнула ей на прощание.
До моей операции оставался примерно час. Следующий в списке посвященных в дело – Айени. К нему я и поднялась. Постучала в дверь.
– А доктора Ригарда сегодня не будет! – сообщила мне медсестра на посту. – Он взял выходной.
– Благодарю, – я развернулась и ушла из нейрохирургии.
Кто следующий в списке? Кейдж? Наверняка она что-то знает. Гинекология. Я заглянула в ординаторскую. Именно в этот момент Кейдж закончила с кем-то разговор по телефону.
– Доктор Ней? – она улыбнулась мне.
– Доброе утро, доктор Оусен. Извините, не могли бы вы уделить мне пару минут?
Доктора в ординаторской начали переглядываться.
– Сейчас я ухожу в операционную, – заявила Кейдж. – Вернусь в обед. Я загляну к вам на этаж, как освобожусь.
Все ясно. Мне опять все ясно.
– Буду вас ждать, – я кивнула и закрыла дверь.
Вышла на лестницу. Кто еще может быть в курсе событий? Башня-Денни? А почему бы и нет?
Спустилась в реанимацию. Нашла Башню в коридоре.
– О! Привет, Пила!
Ну, хоть кто-то был рад моему внезапному визиту.
– Есть минутка поговорить?
– Для тебя есть. Что случилось?