Жертвоприношения наших дней

Эти тексты написаны в разное время и по разным поводам.

Потому книгу можно смело читать с любой главы.

Вы ничего не потеряете.

Впрочем, всё-таки есть нечто, объединяющее написанное. Это рассуждения о потерянной современным человеком нормальности. Об агрессивной лжи, которая пытается выдать себя за норму или даже моду.

Для борьбы с заблуждениями не нужно спорить с пеной у рта.

Надо просто спокойно разобраться.

Начнём?

Несколько отрывков из книги Жоржа Ленотра «Повседневная жизнь Парижа во время Великой революции» (Gearges Lenotre «Paris Revolutionnare»). Итак, столица Франции, 1792 год:

Штурм толпами народа королевского дворца Тюильри:

Мужчины и женщины, захлёбываясь в бешеном восторге, собирались целыми сотнями… и плясали среди потоков вина и крови. А во дворе, пред дверью, мегеры-санкюлотки жарили в ящиках для угля, вытащенных во время пожара из кордегардии, оторванные конечности убитых при штурме швейцарцев, отплясывая вокруг этих страшных печей дикую сарабанду.

Расправа со священниками, которые отказались присягнуть новой власти:

Убийства продолжались четырнадцать часов. Ночью к месту избиения явилось много любопытных, которые жаловались, что им ничего не видно. Они принесли скамьи для дам и попросили у комитета, беспрерывно заседавшего на первом этаже монастыря, масляных лампионов, чтобы осветить ужасную картину. Комитет послушался; господин Бурген, свечник этого околотка, доставил 84 плошки, которые были зажжены и поставлены по одной возле каждого трупа.

Снова казни, так называемых «подозрительных»:

Я подошёл к кучке женщин из народа, собравшейся на углу улиц Бурбон де Шато, и спросил о причине этого шума. «Откуда он взялся, этот человек? – обратилась одна из них к своей соседке и повернулась ко мне. – Разве вы не знаете, что в тюрьмах кипит работа? Посмотрите-как на ручей». Ручеек был совершенно красным – он весь состоял из крови. Это была кровь несчастных, убиваемых в тюрьме аббатства.

Обстоятельства гибели принцессы де Монако:

Она была приговорена к смерти. Известно, что эти приговоры приводились в исполнение немедленно, кроме тех случаев, когда приговоренная могла доказать, что она беременна. Тогда несчастную под надёжным конвоем отправляли в госпиталь Революционного трибунала, где ей приходилось дать себя осмотреть докторам; если они признавали, что она действительно беременна, то ей давали отсрочку до разрешения от бремени. Потом ребёнка отправляли в воспитательный дом, а мать – на эшафот.

По прочтении думается вот о чем – наша эпоха ведь не менее кровожадная. Двести лет назад во Франции, когда по улицам струились ручейки крови, у младенцев хотя бы было право на рождение. Наши дети сейчас этого права законодательно лишены.

В прошлом 2020 году наша страна отметила печальный юбилей – сто лет легализации абортов в России (Постановление Народного комиссариата РСФСР по здравоохранению и Народного комиссариата юстиции РСФСР от 18.11.1920 г. «Об охране здоровья женщин»).

Ещё одна историческая параллель, из более близкого к нам времени. Советский Союз, 1937 год, менее двадцати лет назад отгремела революция, по кровавости точно не уступающая Великой Французской. Да и само выражение «37-ой год» давно стало именем нарицательным, синонимом жестоких репрессий.

Так вот, 27 июня 1936 года было принято постановление ЦИК и СНК СССР, запрещавшее аборт. И продержался этот запрет 19 лет. Советская власть при принятии резонансных законопроектов всегда проводила агитационную работу, и запрет абортов не стал исключением. Видный партийный деятель А. А. Сольц (старый большевик, его называли «совестью партии», председатель Комиссии партийного контроля) в газете «Труд» от 27.04.1937 писал:

Нам нужны люди.

Аборт, уничтожение зарождающейся жизни, недопустимо в нашем государстве….

Логически продолжая эту мысль – выходит, сейчас люди нам не нужны и уничтожение зарождающейся жизни допустимо.

Интересный факт: тот самый нарком здравоохранения Н. А. Семашко, который в 1920 году росчерком пера аборты легализовал – в 1937 году, в июльском выпуске журнала «Медицинский работник» на тему запрета абортов публикует статью «Какой замечательный закон!». Сейчас подобную виртуозную смену мировоззрения называют «переобуванием в воздухе».

Ещё немного о масштабах сталинских репрессий. Из интервью директора ФСБ, генерала армии Александра Бортникова «Российской газете»:

– Различные источники называют разные цифры репрессированных. У ФСБ есть точные данные?

– Еще в конце 1980-х годов была рассекречена справка МВД СССР от 1954 года о количестве осужденных за контрреволюционные и иные особо опасные государственные преступления, в том числе за бандитизм и военный шпионаж, в 1921 – 1953 гг. – 4 060 306 человек. Из них к высшей мере наказания приговорены 642 980, к ссылке и высылке – 765 180. Об этом говорят архивные материалы. Все другие цифры являются дискуссионными.

Запомним: 642 980 расстрелянных за 32 года, около 20 000 в год.

Историки оценивают потери населения нашей страны в результате Великой Отечественной войны порядка 27 000 000 человек, в ходе Гражданской войны – 13 000 000 человек. Используя официальную статистику из открытых источников, количество абортов всего за десять лет с 1990 по 1999 годы составляет около 30 000 000 живых, но так и не родившихся, человек…

Это три Москвы. Или двадцать таких областей, как Белгородская. Или в пятьдесят раз больше, чем все расстрелянные в СССР с 1921 по 1953 годы. Только в 1990 количество абортов за год превысило 4 000 000, это в двести (!) раз больше, чем среднее число расстрелов в год при Сталине.