Жертвы времени

Федорова Елена Ивановна

–Оно здесь, – прошептала Карин и указала на край озерца. Там, под самым берегом лежал огромный серый валун, овальной формы. Слишком правильной, он сразу привлек мое внимание. Это было яйцо.

Я хотел спросить магов о том, что мы теперь будем делать, но не решился. Мастер и Северный отошли в сторону, встали по краям пролома в скале, в которую, наверное, с легкостью пролез бы Дневной. Они отвернулись от озера, и оба смотрели на закат.

Мы с Карин сидели и ждали. Ждали рождения, которого оба боялись. Я снова думал о том, чего не знал, заставляя себя вновь оправдывать сидящего на краю озера ребенка.

Девочку. Где вы нашли ее, Мастер с Северным? – думал я. – Вы выбрали ее также как и меня? Случайная встреча, предназначенная выбором дракона? Также как и меня, вы тащили ее силой через горы? Она ведь не могла вырасти у вас в замке, такая неумелая в верховой езде, такая жаждущая власти, такая мечтающая о драконе… Я встал, чтобы размять усталые ноги. Закат уже погас, в пещере было совсем темно. Я прошелся,

неуверенно ступая в полной темноте. Ну, маги, кто-нибудь, зажгите свет!

–Зачем? – прозвучал холодным ветром голос Северного.

–Темно, – ответил я. – Не видно ничего.

Как ни странно, этот довод Северного удовлетворил. С молчаливого согласия Мастера, маг впустил в ночь голубоватое холодное свечение. Оно было постоянным и нерушимым, ветер не мог поколебать его. У него не было источника, просто воздух пропитался этим свечением, тихим и неподвижным.

Я снова сел на пол у самого края озерца. Сидеть было скучно и страшно, ожидание будило нездоровые фантазии, и отвлекся…

Быстрый и тяжелый скок жеребца, разогретые, блестящие от пота мышцы… Я окунулся в приятные воспоминания о прошедшем лете. Шелест леса. Я шел по нему, босые ноги утопали в мягкой траве, влажной и прохладной от выпавшей утренней росы. Стрекочущие на десятки голосов цикады остались позади на самой границе леса, но все еще отзвуком тишины звенели у меня в ушах. Узкие глаза зеленого дракона, которые стали столь привычны, видели все мои страхи и успокаивали мысли… И вот я уже мчусь на спине Ночного, сраженный безумием скорости, отсутствием прошлого и будущего… Жесткий, не знающий пощады удар, бросил меня на пол. Ударившись боком о камень, я гибко вскочил и оказался лицом к лицу с Мастером.

–Если ты еще раз провернешь нечто подобное, я возьму у Северного бич и всыплю тебе вдвое больше, чем он!

Голос мага был тих, но напоен чудовищной угрозой, от которой дрожь пробрала меня до самых костей. И я вспыхнул подобно сухому мху, взорвался, выбрасывая из себя все напряжение, скопившееся за последние дни пути. Без размаха я ответил Мастеру, целя в лицо, выкрикнув одно единственное слово.

–Давай!

Я знал, что он давно мечтал проучить меня, и дал ему этот повод. Мы сцепились. Я тоже всегда мечтал это сделать! Я даже представить себе не мог, насколько сильно этого желал.

Мастер ушел от удара, но и я не стоял на месте, а схватил его за шею, подсек ноги, и мы вместе упали на каменный пол пещеры. Маг просунул руку между моим телом и своим, как уже было однажды, коснулся солнечного сплетения, и я закричал от невозможной, лишающей разума боли, но рук не разжал, лишь сдавливал все сильнее, выкрикивая:

–Ну давай, давай же…

Мне показалось, что Мастер что-то сделал, но тут же понял, что он тут ни при чем. В самом сердце гор родился зловещий, клокочущий гул. Скала под нами вздрогнула, словно проснулась и пошевелилась. Я услышал страшный грохот, казалось, он накатывал на нас со всех сторон. Мастер быстро выскользнул из моих слабеющих рук и встал. Повернув голову, я наблюдал, как осыпаются на то место, где он недавно стоял, огромные куски стены. Отскакивая от чуть наклонного пола, они скатывались в пропасть, возвращаясь к нам звуками падения. Я поймал себя на том, что руку держу на рукояти ножа, и, поспешно убрав ее, встал рядом с Мастером, как завороженный глядя на это зрелище. Похоже, Мастер тоже не мог отвернуться. Ведь это была его верная гибель. Один из этих камней, рухнувший на голову, и его жизнь бы непременно оборвалась. Даже Северный посторонился, опасливо отойдя в сторону, и пристально глядя на Карин, которая сидела у края озера и смотрела на яйцо.

–И кого будем наказывать на этот раз? – спросил смотрящий Дневного дракона, перекрикивая гул падающих камней.

Мастер не отреагировал, мне тоже было не до смеха. Если бы ни я, Мастер, ты бы опять погиб, в который раз уже погиб. Я думаю, теперь ты бы не успел. Это раньше, до страшных ран, твое тело было сильным и практически неуязвимым, подобное телу горной пумы, всегда готовой к прыжку. Но не теперь. Мастер, я твой хранитель, а ты хотел меня наказать за свое спасение. Кто ходил за тобой по той тропе, Мастер? Дон? Или может быть Северный?

–Валяй… – тихо прошептал я.

Скала опять дрогнула. Мастер отступил в сторону.

–Раздевайтесь, оба.

В его голосе не было угрозы, но это был приказ. Я обернулся посмотреть на Карин. Девочка послушно снимала одежду и укладывала ее аккуратно в стороне от озера. Одного взгляда на Северного мне хватило, чтобы понять, что происходит. Этот обвал – не дело рук Карин. Рождался дракон и он рождался ночью… Я стал раздеваться, медленно, с остервенелой аккуратностью складывая одежду, которую снимал. Как мы и договорились, Мастер забрал у меня кольцо, после чего я неловко сел у вещей, подобрав ноги, чтобы скрыть наготу. Прохладный порыв ветра ворвался в пещеру, тронул мои голые плечи, но тут же был сметен теплым потоком воздуха, трепещущим между стен. Скала вновь дрогнула. С потолка посыпались мелкие камешки и пыль. Я повернулся посмотреть на Мастера, но тут раздался треск, заплескалась вода. Один рывок и черный дракон, расправив крылья,

высвободился из скорлупы. Потрясающе! Первое, что я заметил, были его глаза: белые, словно сияние луны. Дракон, я и в мыслях не смог бы назвать это дракончиком, расправил крылья и стал размером с крупную лошадь. Два взгляда, подаренных мне и девочке и… бросок… Драконов невозможно рассматривать как животных. Их способность двигаться не описать законами физики или уравнениями математики. Чтобы понять, что такое бросок дракона, надо это видеть. Всего лишь одно движение, которое не растягивается даже на секунду, и дракон уже там, где хотел быть. Я закричал, вскакивая, бросился к ящеру, навалившемуся на девчонку. Брызнула кровь, зверь был голоден, и это ужасное, чуждое человеку чувство голода повисло в воздухе, завладев всеми, кто находился в пещере. Над горами прокатился гул. Казалось, горы вокруг зашевелились, словно решив сойти с места. Мир стремительно рушился, и мы были в центре этого безумия. Я бежал спасти ее, хранитель , босой, с голыми руками против семисот килограмм зубов и когтей. Не хранитель, просто жалкий дурак. Время замерло. Мне казалось, что я не бегу, а ползу. Ноги скользнули по залитому кровью полу. Я вцепился в дракона руками и рванул на себя, стараясь сдернуть его с девочки. В ответ получил небрежный толчок лапой в грудь, выбивший из легких весь воздух. И такая ненависть зажглась во мне, что дракон оторвался от пиршества, повернул ко мне голову и хищно приоткрыл пасть, показывая ровные зубы, покрытые красными потеками крови. Я схватил его за короткий рог и крутанул, но он оказался неожиданно сильным и я на секунду оторвался от пола. Потом по лицу скользнуло крыло, располосовывая кожу. Кровь моментально залила глаза, я ничего не видел. А потом меня бросило на пол. И я разбился. Прорвавшись через гору, я, разорванный на части, падал, одновременно двигаясь во все стороны, и каждый мой осколок ощущал касание с каждой частицей того, через что я двигался. Мысль, которая застряла в каждом из моих осколков, была такой: боль от ран и бич Северного – лишь покой. Даже такого покоя я не испытывал. А потом меня бросило о камни, выбросив из реки движения, и разбило на еще большее количество кусков, утративших сознание. Осталась лишь боль. Дракон собрал меня заново, собрал таким же, но по-другому. Внутри меня теперь была удручающая пустота, к которой я не имел доступа. Эта пустота была наполнена темным ничем. Первое, что я испытал, это страх, при столкновении с этим провалом. Потом, радость, потому что боль кончилась. Я лежал на полу пещеры и не желал шевелиться. Это было так хорошо, лежать целым и не испытывать той боли. Я слышал, словно отголоски, словно морские волны лижут прибой, молчаливые голоса Мастера, Северного и дракона. Они о чем-то разговаривали, но я не хотел вслушиваться. Я просто наслаждался тем, что все еще жив. Потом в нос мне ударил резкий запах, и я понял, почему Мастер велел раздеться. Этого я вынести не мог и заставил себя встать и войти в холодную, просто ледяную воду озерца. Она остыла вопреки всем законам природы, а может, яйцо дракона делало ее такой горячей. В воде я смыл то, что доселе содержалось в моем кишечнике и мочевом пузыре, потом умылся, смывая корку запекшейся крови. На лбу я обнаружил широкую косую рану, но кровь из нее больше не текла. Не беда, не первая и, боюсь, не последняя, со временем заживет. Выйдя на берег, я стал медленно одеваться, раздражено стряхивая холодные капли. Руки плохо слушались, тело было какое-то чужое, на удивление легкое и гибкое. Я старался не смотреть на разговаривающих и на то место, где по полу была разбрызгана кровь. Я знал, что меня начнет поташнивать. Потом я побрел прочь. В пещере было светло, а вот за границей пещеры… Во мне родилось старое желание. Я подошел к краю, но не сделал решающего шага. Я видел в темноте настолько отчетливо, что потрясенно замер и стоял так на огромной высоте, созерцая каждый камешек на дне ущелья, каждую трещину в скале. Секунды бежали. Это не было сомненьем, но лишь интересом. Я получил новое уменье и испытывал его. Я слышал колебания воздуха, шуршание сухих, мертвых трав. Горы говорили, и я почти понимал их хриплые голоса. Меня дернуло назад, и я упал на пол у ног Мастера.

–Не дури, Демиан, – сказал маг глухо. Он не понимал.

–Этот человек мне не нравится, – сказал вслух дракон.

Он сидел, подобравшись, также как зеленый, но его, в отличие от зеленого, я ненавидел. Я вскочил и широким шагом подошел к дракону.

–Ты думаешь, ты мне нравишься?! – спросил я зло, и такая ярость полыхала во мне, что ящер попятился. – Ты убил девочку, убил просто так и говоришь, что я тебе не нравлюсь?!

Дракон помедлил, потом пододвинулся ближе, приподнялся. Его тяжелая лапа легла мне на плечо. Я не испугался. Для меня не осталось ничего физического, чего бы я боялся.

–Она была тебе другом? – спросил дракон.

Друг? Что ты знаешь, черная ящерица, о смысле этого человеческого слова? Что мы сами знаем о нем? Была ли она мне другом? Нет, она была врагом. Я был ее врагом и она зачислила меня в эту категорию не зря. Она не знала, но чувствовала, что все получится именно так.

Я отрицательно покачал головой, но дракон ждал ответа, и я выдавил:

–Я ни разу с ней не разговаривал…

Дракон немного подумал, потом его лапа сжалась на моем плече, когти проткнули грубый шерстяной свитер, который я успел надеть, но не поранили кожу.