Жест Лицедея

Моури Эрли

— А ты знаешь, кто такой Ситри, чье имя Наташа иногда называет? — я зашел следом за ней. — Долгое время, я не мог найти значение этого слова. Сама Наташа отвечала, что будто бы не знает. Странно: не знает, но это слово иногда произносит. В общем я долго ковырялся и нашел это слово в одной из книг. Ситри — демон, приходящий в наш мир в облике человека. В истинном облике он имеет голову леопарда и крылья грифона. Ситри считается одним из темных князей и именно он своим тайным влиянием подталкивает нас заниматься сексом, а женщин прикладывать побольше стараний, чтобы обольщать мужчин.

— Демон… Да, похоже на правду. Иногда я боюсь свою

дочь, — сказала Ирина после долгого молчания. Взяла сигарету и закурила возле окна.

— Мы будем спасть сегодня вместе? — я прижался е ней сзади так, чтобы она почувствовала мое возбуждение. — Я очень подвержен влиянию Ситри.

— Да. — «мама» тоже прижалась ко мне. — Я тоже подчинена ему. После того, что ты сказал, даже думаю, а не был ли отец Наташи демоном или самим Ситри. Слишком ловко он меня тогда соблазнил. У меня в те дни словно не было своей воли.

— Еще оно слово, и я тебя трахну, — прошептал я ей на ухо, сжимая ладонями ее груди.

— Дай хотя бы докурить, — она запрокинула голову, подставляя шею моим поцелуям.

Глава 25. Не открывайте гроб

К девяти утра, то есть к самому открытию конторы «Муромец», мы подъехали к главному входу. Был смысл решить вопросы с помощниками пораньше, ведь до Дубков не близко, и хотелось прибыть туда хотя бы к обеду, чтобы вернуться в Москву до темноты. Хотя никакой уверенности, что мы вернемся сегодня не имелось. Если что-то пойдет не так со вскрытием захоронений Трубецких, то мы вполне могли застрять там. Даже застрять не на один день. Еще имелись опасения, что местные могут очень недружественно отнестись к тому, что какие-то хмыри посмели ломиться в склеп самих Трубецких, которых здесь весьма уважали. Уважали несмотря на то, что после апрельских волнений весь их славный род дал деру: кто в Египет, а кто в Рим.

Хотя вокруг много более солидных охранных гильдий чем «Муромец», в эту конторку нас понесло потому, что владелец ее — давний знакомый Ирины. И вышло не очень хорошо: хозяин «Муромца», как увидел Иру и понял зачем мы пожаловали, долго сокрушался, что графиня не предупредила его заранее. Все что он мог на утро нам предоставить, это двух небритых детин: Илью и Олега, с виду крепких, но очень тупых, судя по разговору. В добавление к ним какого-то тощего, серого лицом хрена, по специализации типа боевого мага. Именно «типа», потому как его профессиональные качества у меня сразу вызвали сомнения. Судите сами, ты, тык, тык…

«Объект-инфо»

«Яков Самознаков. Возраст 38 лет. Магические способности две неизвестные Школы. Резерв магической энергии 423. В настоящий момент: усталость, раздражение, беспокойство. Отношение к вам: настороженность, потребность в похвалы с вашей стороны, желание угодить вам».

Понятно, да? Начиная с его имени-фамилии, ему лучше в поэты податься, но никак не в маги, да еще и боевые. И две школы — это некруто, хотя, смотря каких. Запас магической энергии в четыре сотни единиц?! Это допустимо для новичка — сам был таким неделю назад. Но для «типа боевого мага» в тридцать восемь лет это просто смешно. Но хрен с ним, как подсобный работник пойдет: будет в гробах косточки перекладывать. Шутка, если что. Я вообще их всех троих рассматривал как подсобных работников. Это Ирина Львовна предполагала, что они могут стать нашей защитой, если появится какая-то угроза. И поэтому, когда графиня в некотором разочаровании хотела направиться в другую охранную контору, я сказал ей:

— Не надо. Остановимся на том, что есть. Занятные хмыри — вполне сойдут.

По пути мы заехали в пару лавок, прикупили лопаты, два ломика, крепкий топор и кое-какой инструмент для взлома. Теперь вовсе похожие на бригаду гробокопателей двинули в сторону Дубков. Карета у нас была лошадная на шесть мест с разделенной пополам кабиной, поэтому мы с Ириной относительной отделенностью от трех не во всем приятных мужиков. Я гладил графине ножку, задирая юбочку все выше. Когда добрался до мокренького и раздразнил ее до томных вздохов, то с полной галантностью предложил Ирочке взять в рот, но она начала ломаться:

— Ну Саш, давай потом… Пожалуйста.

Я же не деспот. Потом, так потом. За ее строптивость, мои шаловливые пальчики довели графиню до оргазма. Она выгнулась, строптиво взбрыкнула, ударяя ножками в перегородку, и страшно вскрикнула, испугав телохранителей. Обожаю, когда женщины кричат. Один из «муромцев», который Илья, даже открыл окошко в нашу секцию кареты и поинтересовался все ли у нас в порядке. Я ответил:

— Да, все лучше лучшего. Графине мышка померещилась.

Когда окошко закрылось, Ирина Львовна смеялась, прижавшись ко мне. Люблю ее! С ней тоже весело, почти как с Наташей.

Все-таки правильно, что мы заказали лошадную карету. Если мы застрянем в Дубках больше, чем на день, кристалл может разрядиться, и потом как? Толкать что ли колёсницу вручную? А лошади, травки пощипали — ее вокруг бесконечные луга — и дальше радостно понесли. Довезли нас до Дубков немногим позже полудня. Сам склеп находился примерно в версте от небольшой деревни, сразу за брошенными конюшнями. И вот дальше у нас начались приключения. При чем моя интуиция об этом предупредила. Уже отходя от кареты, я чувствовал тревогу. Этакую слабенькую, но неприятно цепляющую нервы.

Дорога к старому кладбищу оказалась размыта, и нам пришлось оставить транспорт на обочине, дальше двинуть пешком. Здесь я очередной раз осознал: Ирина Львовна не только хорошо трахается, но вдобавок она — умная, прагматичная женщина. Если бы я поехал один, я бы не нашел это место сразу — пришлось бы обращаться к деревенским. И вряд ли бы им понравился интерес чужака к родовой усыпальнице Трубецких, чье поместье, кстати белело недалеко от дороги на холме. Даже если бы я решил вопрос с местными, то мне бы вряд ли пришло в голову взять с собой лом, лопаты и прочий инструмент. А Ирине Львовне, представьте, пришло. И еще: если бы я это все взял, то мне бы пришлось переть это от дороги до кладбища самому. Но таскать всякие тяжести, ведь это не мага работа, тем более не графа.

Но, к счастью, с нами были «муромцы», несшие инструменты, а мы с Ириной Львовной неторопливо следовали за ними в сторону изгороди, наполовину утонувшей в высокой траве. Уже ближе к воротам нас нагнало трое верховых, может быть местных, а может и нет. Видом они не особо смахивали на крестьян или работников с поместья — слишком много смелости, даже наглости во взглядах и одеты относительно прилично. Нагнали, поинтересовались, что нам здесь нужно.

Пока мы пребывали в минутном замешательстве, предвкушая неприятные объяснения, Ирина не растерялась, вытащила из сумочки листок с договором на телохранителей с «Муромца», развернула его, так чтобы печать бросалась в глаза, и говорит: