Жесть
Шрифт:
— Так себе шуточка, — откликнулась Марина с милой усмешкой.
Павел, не смутившись, улыбнулся ей.
Она стояла здесь же — с незажженной сигаретой в руке. Кроме них троих никого больше в комнате не было, хотя столов насчитывалось четыре. Опера, очевидно, все как один бросились на поиски сумасшедшего кровопийцы.
Павел галантно поднес Марине зажигалку.
— Извините, здесь не курят, — встрепенулся Гусев.
— Ерунда, — изронил Павел, неотрывно глядя Марине в глаза.
Она задула зажигалку, как свечу, и сказала:
— Ладно, порядок есть порядок…
Майор, оборвав затянувшиеся гляделки, снова переключился на карту.
— Капитан, а что вот это?
— Военная часть…
Повисла пауза. Павел молча изучал диспозицию, потом задумчиво посмотрел на капитана Гусева… на Марину… и она, наконец, перестала держать марку — взглянула на карту, проявив интерес к поискам.
— Вот смотри, — заговорил тот, обращаясь к журналистке. — Вот он выбрался через ворота… через кладбище ушел в лес… там мы находим узел с его больничными тряпками… Где он взял одежду, другой вопрос. Не голым же ушел? Но выйти из леса некуда — здесь овраг, здесь река, здесь вибраторы, здесь военная часть…
— А в лесу он не мог остаться? — предположила Марина. — Сидит до сих пор на дереве… или берлогу, схрон выкопал… завалил его, ну не знаю, ветками…
— Берлогу — за четыре часа? Чем?
— Где-то же взял одежду.
— Там лес-то — на два дерева, одно название, — снисходительно объяснил капитан Гусев. — Внутренние войска еще утром прочесали. Потом военную часть подключили, и кроме того…
— Капитан, извините, а где железная дорога? — чувствуя себя дурой, перебила его Марина.
Капитан остановился, непонимающе посмотрел. Майор тоже удивился — молча.
— Ну, в больнице… там… слышны гудки, — пояснила она мысль.
— А-а! — сказал Гусев. — Это вообще в другой стороне.
Павел ткнул пальцем:
— Вот это?
— Да. Сортировочный узел.
Павел напряженно изучал карту.
— Я, конечно, никогда из дурки не бегала, — сказала Марина. — Но в незнакомом лесу я бы пошла на гудки поездов.
Гусев фыркнул.
— Ну да. И вышла бы обратно к больнице, прямо к главному входу…
— Где сторожа все спят, — парировал Павел, заметно возбудившись. — О-очень страшно!.. Смотри, он ломанулся в лес (провел рукой по карте), там успокоился, в лесу темно, куда идти неясно… Услышал гудки, пошел к ним… Уперся в «Вибратор», сделал крюк… Вот здесь — прошел мимо больницы… Сколько отсюда идти до станции?
Гусев явно потерялся:
— Километра три… с лишним…
— Ушел в начале пятого, накануне рассвета… — Павел нарисовал пальцем крюк.
— Два часа, — констатировала Марина. — Спокойно успеешь — если бегом…
Павел резко вышел из задумчивости:
— Быстро людей на узел! Ориентировку в линейный отдел!.. Так… И сделай мне, Гусев, все поезда за утро! Во все стороны!
Капитан не двигался, как-то вдруг отупев. Майор рявкнул:
— Давай, давай быстро!
Гусев, сорвавшись, побежал в дежурную часть — к компьютерам, к телефонам, к радиостанции…
Ожил мобильник Павла.
— Говорите!.. Так, а что — детали?.. Показания кто снимал?..
Марина вышла в коридор, чтобы не мешать. Закурила, наплевав на все. Звуковой фон создавал подобающее моменту настроение: из одной комнаты неслись крики с требованием привести адвоката, из другой — с требованием привести прокурора. В дальней комнате просто визжали, без слов, — то ли женщина, то ли мужчина, не поймешь.
Майор разговаривал на повышенных:
— Я понял!.. ГАИ зарядили? И что они?.. Давайте перехват по всем дорогам, я выезжаю!
Он спрятал телефон и тоже вышел из кабинета. На губах его блуждала загадочная улыбка.
— Хотел бы я тебя иметь в своей оперативной группе, — сказал он Марине. И нахально подмигнул ей. — Ну у тебя и чутье… В соседнем районе грузовик угнали, с карьеров. Это практически рядом с железнодорожной станцией. По всему — наш парень. Надо ехать.
— Ну, так поехали, — легко согласилась Марина.
…Уже возле «Ленд Ровера», отключив сигнализацию, он вдруг остановился. Застыл. Груз тяжелых сомнений смял его чело.
— Знаешь, что я подумал…
— М?.. — отозвалась Марина, выстреливая из пачки новую сигарету.
— Не стоит вам со мной ездить… Там… всякое может случиться.
Она, будто не слыша его, уселась в джип.
Он открыл дверцу, вынул мигалку, поставил на крышу. Выразительно посмотрел на Марину. Она поморщилась:
— Паша, не противоречь сам себе — мы уже на «ты». И играем по одним правилам. Не бойся, я всякое видела, не подставлю.
Майор залез в джип и сидел несколько секунд, молча глядя в пространство.
— Тебе же всё это нравится, — помогла ему Марина. — Плюс не так скучно в дороге будет.
Он повернулся к ней. Глаза его вновь блестели.
— Что за ерунду я делаю, — удивился он сам себе. — Надо же так. На задержание людоеда тащить с собой журналистку, с которой знаком два часа…
Влечение, которое Павел испытывал к Марине, было ей гораздо понятнее того, в котором признался Федор Сергеевич. И потому не пугало. Тревожили ее только собственные чувства… вернее, последствия, которые могли иметь эти чувства…
Джип тронулся с места, резво набирая скорость.
Среда, день. ЧЕЛОВЕК В ШЛЯПЕ
Илью ждали.
Машина стояла на том месте, где договаривались. «Жигули» не первой свежести — никак не соответствовали человеку, который вызвал преуспевающего журналиста на контакт. Маскировка, надо полагать.
Встреча была назначена на площади Победы.
Он глянул на часы: нет, не опоздал, просто «друг» приехал раньше… Как всегда бывало в таких ситуациях, Илья испытал секундный приступ злости и презрения. Злости — на себя; презрения — к НИМ… Он, ответственный секретарь популярной газеты, вынужден заниматься такими делами… позор. Подловили его несколько месяцев назад, когда он в деньгах нуждался. Так сильно нуждался, что хоть из города беги, чтоб не убили. Но если взял в первый раз — будешь брать и дальше, никуда не денешься. На крючке…