Жесткй вариант
Шрифт:
— Франчевский ствол у моего живота держал, сказал: «Гони, вздумаешь юлить — пристрелю!» Что я должен был…
— Хватит, Бердашкевич, — скривившись, махнул рукой Сумароков. — Распишитесь в протоколе… — В камеру вошел конвойный. — Уведите его, прапорщик.
Мы остались вдвоем.
— Что тебя связывает с Коноплевым, Володя? — спросил я. Он глубоко вздохнул, размял в пальцах сигарету и жадно затянулся дымом.
— Прошлое связывает. Когда-то Никитич спецотряд организовал, наподобие «Альфы». Я тогда работал в милиции, после армии, а Коноплев — в КГБ. Мы с ним приятельствовали даже. Он меня в рукопашном натаскивал, стрелять учил «по-македонски». А то и просто за рюмочкой чая иногда… Он учился в школе контрразведки и у Никитича самым лучшим был. Очень опасный малый… После того как нас расформировали, я уехал в Питер учиться, а он, видишь, частную охранную фирму организовал.
Я рассказал ему о вчерашней слежке за Коноплевым, о встрече в кафе «Сфинкс» и о рации «кенвуд». О блокноте тоже рассказал, умолчал лишь о Жигарине: на это разрешения мне никто не давал.
— Ничего странного. Шорохов держит казино в ресторане Дяди Вити. Не хило?
— Ну, это я знаю.
— А то, что на каждый легальный доллар ставок идет семь долларов в нелегальной сфере, ты знаешь? Тридцать миллиардов в год приносит оргпреступности игорный бизнес. Так что когда речь идет о казино — речь идет о преступниках. Арестовывать их только за это не полагается, но в уме держать надо. Дядя Витя Кудряшов — акционер онуфриевского «Мака», у него в ликеро-водочном производстве тридцать процентов акций. А Коноплев… Помимо того, что он обеспечивает охрану всех их объектов, готовит им телохра нителей, облагает данью конкурентов, он бывший гэбэшник и очень много знает. Теперь, когда мы его прижали, он поставит в известность не только своих боссов, но и команду головорезов, так что готовься.
— Как же они с Шорохом убили телохранителя своего компаньона и похитили его жену с ребенком?
Сумароков тяжко вздохнул:
— Кончай, Веня! И ты знаешь, и я знаю, что никто там никого не похищал, все действовали по хорошо продуманному плану. Причем не так скоропостижно, как это пытаются представить в газетах, а ЕГО продуманному заранее, задолго до того, во всех деталях. Зайчевский встал у них на пути — или много запросил, или пытался шантажировать, — и его устранили.
— А Ардатовы?
— Кафе «Сфинкс» работает от ресторана «Наполеон», младший Ардатов — фигура подставная. Возможно, он действительно задолжал Зайчевскому, и Забаров с Бубенцом именем уже покойного «авторитета» пытались с него скачать двадцать пять кусков. Не в этом дело, Веня, и даже не в пропавшем миллионе. Голову рубить нужно! От этого миллиона никто не потерял: банк «Восток» купил за миллион цех водочной разливки, под который брал деньги Онуфриев, член правления банка. Все повязаны, круговая порука: Онуфриев, Ардатов, Дядя Витя, Шорохов, их покрывает милиция, думаю, запачкан и мэр. А нам сдают всякую шваль типа Бердашкевича да Забарова с Бубенцом. А тех, кто может дать серьезные показания, просто убирают, как убрали Губарского, Зайчевского, Гайдукова, Кубацкого.
— Давай ордер на арест Коноплева, — потребовал я. — А то я его сам возьму, без ордера.
— Зачем же без ордера, Веня. Ордер Колченогов мне еще утром выписал. — Он деловито, спокойно, как делал это всегда, расстегнул на папке «молнию», достал ордер и положил передо мной.
— Чего же ты тянул? Он помолчал.
— Коноплев против своих показаний не даст. Он замешан в двух убийствах — Зайца и Кубацкого — как минимум. Брать его, конечно, нужно.
Я догадывался о причине его настроения.
2
Фотографии размером с блокнот сообразительный Максимов сунул мне украдкой и улыбнулся в ответ на благодарность.
— Грядут большие перестановки кадров, жопой чувствую. Я был не столь дальновиден, но разочаровывать его не стал.
Положив на стол перед начальником УУР ордер на арест Коноплева, я попросил группу захвата во главе с капитаном Кифарским. Иевлев долго жевал ус, потом посоветовал прихватить десяток ребят из регионального управления:
— Пойми, майор, мне людей жалко. Я Коноплева знаю. От очередного устрашения мне захотелось съездить за этим крутоверченным самому — всем им в назидание. Я не Кифа, перед васиными выделываться не стану, но таких коноплевых я пачками брал; они под моими пулями «летку-еньку» танцевали, припевая: «Дяденька, не стреляй!»
— Вы не доверяете своим людям?
Иевлев взглядом объяснил, что он обо мне думает, и снял телефонную трубку:
— Кифарского ко мне!
Толик особого энтузиазма по случаю оказанного доверия не проявил. Не знаю, разгадал мой маневр или тоже был наслышан о Коноплеве, прошедшем классную школу в советском гестапо, но, несмотря на внешнее спокойствие, слегка побледнел. Ничто человеческое нам не чуждо, в том числе и страх, а бледность, как сказал классик, не порок.
В кабинет вошел Демин, прознавший о предстоящей операции.
— Не отказывайся от людей, майор, — не то посоветовал, не то приказал он. — У Коноплева двадцать два объекта под контролем, офис и дом. Во всех местах сразу он оказаться не может, а засаду оставлять придется: предупредят ведь. Коноплев — зверь.
Последнее заявление мне показалось неоднозначным: слова Дяди Вити и адрес Демина в блокноте Коноплева могли оказаться там вовсе не по причине их единомыслия, а по той же, по какой в блокнот попали мы с Сумароковым и Никитичем.
— Что же вы его до сих пор в клетку не посадили, товарищ подполковник?
Кифа презрительно фыркнул: ох уж эта мне столица — детский сад, право слово!
— Я вам, майор, целый зверинец могу насобирать, не сходя с места, — сдержанно заговорил начальник угро. — И еще столько же тех, кто по большому счету подлежит не аресту, а отстрелу. Вот только свидетелей против таких не находится. А есть свидетели — не хватает улик. А есть улики — появляются деньги на адвокатов. И судей понять можно — они люди незащищенные, у них ребята малые по лавкам. Не хочу каркать, но такой, как Коноплев, получает, как правило, за незаконное ношение газового оружия. Вам эти «юридические» тонкости не знакомы?.. Вот и прикидываешь, стоит ли людей класть на его задержание.
Я понимал: Иевлеву здесь жить. А начальника угро в его лице я не понимал. Шел бы себе в ОВИР.
Сошлись на двенадцати: четверых «региналов» беру я, четверых оперов — Кифа, и четверо — на прикрытие. Из оружия взяли «АГ-043» и «АКСы». На каждом — лифчики «Армор», рации — в машинах, за неимением «кенвудов». Иевлев и Демин выделили по джипу, я «синей птице» изменять не стал.
Подготовка была неоправданно долгой, обрастала ненужными деталями и людьми, мне все это начинало не нравиться. Демин вызвал на связь экипажи ГНР и стационарные посты ГАИ.