Жесткй вариант
Шрифт:
Помимо телефона, у этой жертвы пьяной акушерки я нашел лицензию на револьвер «наган» и сам револьвер, удостоверение младшего инспектора охраны ЧОП «Зодиак» Галиматдинова, смятые купюры, наручники и всякую мелочь, которая меня не интересовала. Снова раздался зуммер.
— Что там у тебя, Атанас?
— Я же сказал — спит, — тихо ответил я.
— Смотри и ты не усни.
— Не усну.
Абонент замолчал. Схватив Галиматдинова за волосы, я подставил колено, запрокинул его голову и влил в рот водки «Представительской» — в качестве компенсации за временные неудобства. Он захлебнулся, закашлялся и вытаращил узкие глаза.
Я прислонил его к кровати.
— Очухался?
Увидав «наган» в моей руке, он кивком подтвердил, что находится в здравом уме и твердой памяти. Я вынул четыре 7,62-мм патрона, положил их в карман, а пятый дал ему хорошенько разглядеть, установил барабан на место и взвел курок.
— Игра простая, Атанас. Я кручу барабан и задаю вопросы. На каждое твое «не знаю» — спускаю курок. Дважды один вопрос задавать не стану — повезет так повезет. Понял?
Очевидно, он еще не окончательно пришел в себя или подумал, что перед ним градинский мусор, — размахнувшись, попытался вспомнить, чему обучал его капо. Я сблокировал удар и спустил курок.
— Повезло!.. Еще приемы знаешь или можно задавать вопросы?
— Я охранник, мне приказали за тобой следить, больше ничего не знаю.
Я спустил курок вторично— предупреждал ведь.
— Кто приказал? — крутнул барабан.
— Начальник караула Маляев.
— Он у вас за главаря?
— Он… раньше Коноплев был.
— Где вы прячете Сумарокова?
— Я не знаю никакого Су…
Курок щелкнул — выстрела опять не последовало.
— Опять повезло. Я слово держу, Атанас: дважды не спрашиваю. Кто организовал похищение следователя?
— Первый раз слышу, первый раз!..
После очередного щелчка на его лбу выступили капли пота.
— Ты случайно не в рубашке родился, не знаешь? Русский фразеологизм был ему, очевидно, незнаком, поэтому на его машинальное «не знаю» я не ответил.
— В ночь с шестого на седьмое августа на складах «Мака» кто забирал «москвич»? — решил я проверить его искренность.
— Бердаш забирал! Коноплев позвонил, приказал распе чатать бокс и выпустить его, а в журнале не отмечать. «Москвич» еще не готовый был, крыло помято.
— А девятого?
— Девятого мы там не дежурили, он нас в «Золотую розу» послал.
— Зачем?
— Заменил, не знаю почему.
— Кто дежурил вместо вас?
— З'арецкий и Духанов на проходной, Гагин и Ширяев — на территории.
— Они же в ночную заступили?
— И днем тоже они.
— Сколько человек меня пасет?
— Трое. — Кто?
— Один наш, Щукин фамилия. Он такой, как я, тоже ничего не знает.
— Кто третий?
— Мент. Только не спрашивай, я его не знаю, правда, машина милицейская внизу стоит… Номер… номер что-то двадцать семь… ноль…
— Это он тебе звонил?
— Он. Каждые полчаса проверяет.
— Ты давно в банду вступил?
— Какая банда, ты что, начальник? Я в банду не вступил — так, мелкие дела.
— Какие? — вертанул я барабан и приставил ствол к его лбу,
— Три раза выполнял, три раза!.. Один раз человека на завод привез, платить отказался — из магазина моды, директор…
— На какой завод?
— На парфюмерный, в подвал. Его там закрыли, назавтра все подписал.
— Били, что ли?
— Зачем били? Розы дали понюхать, он и подписал.
— Какие розы?
— Масло, экстракт. Там чаны с розовым маслом стоят, запах — без противогаза не войдешь. Люди на плантациях розы собирают в сезон — в обморок падают. А там закрытое помещение, если вытяжку отключить — сутки человек проживет, не больше. Только я потом узнал, тогда не знал — просто связали его и привезли туда…
— Кто приказал, Коноплев? — Я снова провернул барабан с единственным патроном.
— Он, да.
— Что еще делал?
— «Москвич» выпустил, тебя теперь стерегу — больше ничего! Охрана объектов, как обычно.
— Кто из милиции работает с вами?
— Не зна…
Я нажал курок.
— Счастливчик ты, Атанас. Вставай! — Помог ему подняться. — Садись, пиши!
— Что писать?
— Все, что мне рассказал! — Я достал из сумки лист бумаги. — Пиши: «Прокурору города Колченогову Афанасию Алексеевичу. Я, Галиматдинов Атанас Тимурович, младший инспектор частного охранного предприятия «Зодиак», добровольно заявляю о противоправных действиях, к которым меня склоняли директор ЧОП Коноплев А.Л., начкар Миляев…» Сколько тебе платили, Атанас?
— Когда как. За директора сто баксов.
— А за меня?
— За тебя двадцатку обещали.
Два часа назад я во столько оценил гостиничную шлюху…
— Пиши!..
По мобильному Галиматдинова набрал домашний номер Вани Ордынского. Трубку долго никто не снимал — шел четвертый час утра.
— Алло, — раздался наконец сонный голос милиционера.
— Майор Вениаминов. Извини, что побеспокоил среди ночи, капитан. Дело срочное.
— Товарищ майор, — проснулся Ордынский, — я вам весь вечер звонил, телефон не отвечает…
— Потом расскажешь. Возьми мою машину у горуправления, дуй в аэропорт и жди меня там. Ко мне не подходи, я сам тебя найду. Форму не надевай. Оружие при тебе?
— Сдал. Двухстволка батина имеется.
— Возьми на всякий случай.
— Есть!..
Галиматдинов дописал свое добровольное раскаяние.
— Учти, Атанас: выясню что-нибудь еще — это будет расцениваться как заведомо ложные показания. Усек?
— Все написал, все, майор!
— Теперь звони менту. В каком он звании?