Жестокая Фортуна
Шрифт:
Так что данное заседание, как бы там себя ни тешила бывшая наложница императора Гранлео, всё-таки проходило под жёстким контролем Линколы. К тому же она знала, что на самом деле Монах Менгарец жив, в полном здравии и скоро станет главным участником затевающегося грандиозного события. Знал об этом и сидящий с ней рядом генерал Тербон. А так как поспешность проведения Совета их обоих не устраивала, то после взгляда своей покровительницы и непосредственного начальника генерал встал и разразился пространной речью по поводу новой проблемы. Тем более что она могла и в самом деле показаться волнующей и весьма достойной внимания. Нужная задержка в заседании произошла:
– Ваше
– Что за маразм?! – рассердился монарх. – С чего это вдруг кто-то решился бунтовать? Голода нет, работы хватает, платят всем золотом, Чагар разбогател невероятно. Неужели из-за перемирия? Или, наоборот, не хотят больше воевать?
– Хуже, ваше величество. Хуже! Неизвестные злоумышленники пустили слух, что дворяне и аристократия Чагара пошли на преднамеренное преступление. Дескать, перепуганные огромным влиянием одного человека и той славой, авторитетом и богатством, которыми этот человека располагает, было совершенно коварное убийство. Именно убийство, а не страшная ошибка, как мы до сих пор говорим об этом в официальной версии. Некие силы начали спекулировать на смерти великого Монаха Менгарца и пытаются вбить клин неприязни и кровавой вражды как между дворянами, так и между остальными подданными королевства.
Вот тут и началось! Король вскочил на ноги, сбрасывая ладошку суженой с плеча и не обращая внимания на её успокаивающий шёпот, принялся с руганью и злобными восклицаниями расхаживать по возвышенности для трона. Для Грома Виктор Палцени являлся и другом, и спасителем, и несомненным авторитетом в любом вопросе. Даже, несмотря на некоторые разногласия и трения, которые у них возникли в последние дни оккупации Шулпы, он готов был за лучшего прогрессора и умнейшего советника горло перегрызть любому встречному. Сейчас, правда, он и сам считал друга уже вторично погибшим во время урагана, но даже сама попытка осквернить память Менгарца, использовать его смерть как причину для раздора вызывала у него справедливое негодование.
Минут десять он почти никого не слушал, требуя немедленно отыскать всех виновных и казнить их на виду у народа самым строгим способом.
Потом чуточку отошёл, стал соображать здраво и перешёл к конкретным вопросам, которые адресовал уже не только к продолжающему стоять генералу, но и к своей матери:
– Кто?! Кто конкретно распространяет эти слухи и на кого они работают?
– Видишь ли, тут всё довольно сложно, наши агенты никак не могут отыскать конкретных виновников или конкретного заказчика. Скорее всего эти слухи и в самом деле появились в народных массах по причине незнания народом истории смерти Монаха. Мы ведь не смогли изначально рассказать правду, потому что она будет выглядеть сущей нелепицей. Тотчас разнесутся вопли: «Как это так?! Менгарец, и сгорел синим пламенем?! Нас пытаются одурачить! Его явно убили!» После чего станет только хуже. Также огромную ошибку мы совершили, когда узнали, что он чудом спасся и вскоре приплывёт на корабле. Слишком хотелось, чтобы Виктор явился перед народом и опроверг всякие глупые россказни. А теперь будет ещё хуже, если мы станем лепетать оправдания, ссылаясь на какой-то там ураган…
– Да я и сам это всё прекрасно понимаю! – возопил король, в бешенстве сжимая кулаки. – Ты лучше скажи, как можно выпутаться из создавшегося положения? Как заткнуть рты сволочным сплетникам и выдумщикам?
– Есть выход, и он очень прост! – Теперь уже Линкола сама встала, прошла на помост и там начала медленно прохаживаться, придерживая венценосного сына за локоток. Она как мать имела такое право и
Она ещё и от себя добавила конкретные данные о том, что именно говорится в народе, кого конкретно обвиняют, какие причины высказывают. В финале своей умело построенной речи подвела итоги и сделала надлежащий вывод:
– И ничего ещё не потеряно, ты ещё можешь выступить перед народом, сделав заявления во всеуслышание. Кстати, сегодня тоже собирается огромная толпа жителей столицы, и во время этого сборища будет муссироваться подлое убийство его Святости Монаха Менгарца. Вот именно в тот…
– Как толпа?! – взвился Гром, перебивая мать. – И я об этом ничего не знаю?!
– Ну, подобные сборища, или, как их называют, манифестации, в последнее время проводятся частенько. Но мы держим их под полным контролем, фиксируя самых активных горожан, и потом не снимаем с них круглосуточного наблюдения. Ведь если за их спинами стоят наши внешние враги, то надо отыскать ведущие к ним следы и отрубить подлую мятежную руку. Если же замешаны наши внутренние враги, их тоже следует выявить ещё до начала массовых арестов.
Рассуждения казались правильными. Так что никто возразить на такие слова не посмел. Сторонники Мааниты посматривали на своего лидера, а она хоть и кривила губы, понимала, что не имеет права вмешиваться в ведущийся разговор. Да и по сути, что в случившемся страшного? Ну собираются толпы, ну что-то там выкрикивают недовольно! Ха! Только и послать непобедимое войско, сокрушившее Гранлео да завоевавшее Шулпу, вот и весь сказ.
Но это внешне, а на самом деле задержка в спланированном ходе Совета бывшую наложницу сильно беспокоила. Даже правильнее сказать, жутко нервировала. Ведь только оставалось проголосовать за передачу полномочий главы тайного надзора в руки первого Советника. А там встают сторонники и дружно предлагают избрать нового человека на должность, которую раньше занимал Менгарец. И предлагают на это место Мааниту. А дальше всё легко и просто.
И до намеченного триумфа оставалось всего ничего, как влез этот противный генерал Тербон со своими криками о приближающейся беде!
«Ну ладно, ладно! – подумала суженая короля, внутренне коварно улыбаясь от пришедшей ей в голову мысли. – Будет ещё один лишний повод уличить эту старую сучку в её некомпетентности и неумении справиться с бунтовщиками! Но это – позже! А вот как бы сейчас вернуть заседание Совета в прежнее, намеченное русло?..»
Тем временем венценосный монарх вёл интенсивный диалог со своей матерью:
– Что, вот так прямо сейчас мне выйти на улицу и выступать перед горожанами? Делать мне больше нечего, как выискивать их толпы!
– Я тебе не успела сказать, что они и на главной площади перед дворцом собираются, – сообщила Линкола. – Причём туда стягиваются самые солидные и авторитетные жители столицы. Если бы они услышали твоё слово…
– Неправда! – не удержалась от недовольного вскрика Маанита. – Возле дворца народ собирается в преддверии нашей свадьбы и чтобы посмотреть на ведущиеся приготовления к празднеству! Я знаю! Я видела!