Жестокая охота
Шрифт:
— …Здравствуйте… — Ставракис исподлобья смотрел на Нестеренко, явно не узнавая его.
Он сел на краешек стула, склонил голову.
— Вы знали родственников Брокмана?
— Знал.
— В день убийства вы убирали в квартире адвоката?
— Нет.
Те же “да” и “нет”, что записаны в протоколы. Нестеренко знал: у старика стопроцентное алиби. Но у капитана теперь были материалы, которыми следствие прежде не располагало.
— Вы знали Артура Зиселевича?
— Нет.
— А Хрулева?
— Нет…
Нестеренко, внимательно наблюдавший за
— Вы узнаете кого-нибудь на этой фотографии? — Владимир положил перед Ставракисом найденный в тайнике снимок Зиселевича и молодой девушки.
— Да. Это Зоя, моя внучка. — Ставракис прикусил нижнюю губу.
— А рядом кто?
— Не узнаю…
— Ну как же, Георгий Дмитриевич, ведь это и есть Зиселе-вич, жених вашей внучки. Здесь, — Нестеренко похлопал ладонью по папке, — есть ее свидетельские показания. Так что будем считать вопрос с опознанием исчерпанным. Не так ли? Ваги хорошо… Теперь перейдем к Хрулеву. Вот он снят вместе с Брокманом. Ознакомьтесь еще и с сообщением ваших старых друзей, которые утверждают, что вы дружили с Хрулевым. Далее: веревка, сплетенная вами, обнаружена на шее погибшего Зиселевича. Как это объяснить?
Ставракис сжал голову руками. Затем поднял на Нестерен-ко покрасневшие глаза и с ожесточением бросил:
— Значит, он и Артура… А ведь обещал…
Павел Константинович ожидал Бубенчикова со смешанным чувством недоумения и тревоги. Брокман в свое время заочно познакомил их. Когда Филь примчался к нему ранним утром и передал предложение Юродивого, его удивил жалкий вид обычно бравого метрдотеля.
Подумав еще раз о серьезном сбое из-за пропажи чемодана, который вез Зиселевич, Павел Константинович пришел к выводу, что Бубенчиков кое-что знает об этом. А иначе чем можно было объяснить его нахальный визит.
Игнашка курил сигарету, рассматривая убранство гостиной с видом человека, которому некуда спешить.
— Зачем пожаловали, любезнейший? — резко спросил хозяин.
— Так уж получилось, что наши дорожки пересеклись. Друзей моих обижаете.
— А именно?
— Мне придется рассказать не очень приятную для вас историю. И вам станут понятны причины конфликта между Барсуком, которому вы доверяете, — с иронией подчеркнул Бубенчиков, — и Леопольдом Турчинским. С их помощью уплыл груз Зиселевича…
Павел Константинович был поражен до глубины души. Прикрыв веки, он некоторое время сидел безмолвный и неподвижный. Вот кто виновник всех бед! Нет, он не клюнет на наживку, слишком стар. Не придурок Барсук, а именно Юродивый придумал эту затею.
— Вот оно что… — протянул он в бешенстве. — Ты посмел мне помешать? Ты… — он вскочил на ноги. — Юродивый! Поганец! Заплатишь за все! — шипел, брызгая слюной.
С лица Бубенчикова мигом слетела ухмылочка.
— Имей в виду, старый осел, — холодно произнес Игнатий, — ты у меня в руках со всеми своими делишками. Я полагаю, милиции будет интересно узнать о них.
— Негодяй… Какой негодяй… — тихим голосом зашелестел старик.
— Ладно тебе, святой… Я приехал сюда не для того, чтобы ругаться…
Грохот опрокинутой мебели, звон разбитой посуды в соседней комнате прервал Бубенчикова.
В столовой сцепились Барсук и Лелик. Рядом стояли растерянные Захар Касперский и сухой, жилистый человек с веснушчатым лицом. Это был Семен Яцышин.
Он оказался на даче случайно. Приехал за полным расчетом. Михрютина находка потянула на столько, что Павел Константинович не сумел расплатиться за один раз.
— Прекратить! — властный голос старика отрезвил драчунов.
Семен и Барсук, потупясь, заторопились к выходу. Леопольд с ненавистью посмотрел им вслед и уселся на стул, массируя правую руку.
Боссы возвратились в гостиную. Долго молчали, раздумывали.
— Мы оба… погорячились… — Павел Константинович устало вздохнул. — Я готов принести вам свои извинения…
— Нам ли копья ломать по разным пустякам,
— Поэтому я предлагаю…
И в это время во дворе поднялась суматоха…
27
Группа захвата плотным кольцом оцепила дачу. Владимир прислушался — за забором тишина, только поскрипывает кованый петух — флюгер на остроконечной крыше особняка. Посмотрел на часы — пора. Рывком подтянувшись, перебросил свое тренированное тело через ограждение. Осторожно двинулся к приоткрытой двери гаража, заглянул внутрь. Никого. В глубине гаража стояла “Волга” с открытым багажником, в котором лежали какие-то ящики.
Подозрительный шорох заставил его мгновенно отклониться в сторону. В нескольких сантиметрах от него просвистел железный прут. Ударить второй раз Барсук не успел. Нестеренко “поймал” его на встречном движении. Ковтун тяжело опустился на землю.
Вдруг откуда-то сбоку выскочил мужчина с перекошенным от ярости лицом. Капитан тут же узнал его, это был тот самый мазурик, который ушел от него! Справиться с ним оказалось еще проще, да и на подмогу пришел Панушкин, Богданыч…
Все. Теперь можно передохнуть. “Волчья стая” уже не опасна. Не опасен и ее хозяин — Павел Константинович Хрулев.
28
Из протокола допроса Георгия Ставракиса.
“ Нестеренко: Почему после убийства Брокмана вы, зная о том, кто виновен в его смерти, все-таки не сообщили об этом?
Ставракис: Когда паук убивает паука, разве мухи плачут?
Нестеренко: Только поэтому?
Ставракис: Нет. Не только. Дело в том, что мы с Пашкой Хрулевым росли вместе едва не с пеленок. В Мариуполе жили на одной улице, в школе за одной партой сидели. Затем пути наши разошлось — и надолго. Только когда я начал подрабатывать у Брокмана, там и свиделся с Пашкой впервые за столько лет. Но это был уже не тот Хрулев, которого я когда -то знал. Нет, совсем не тот… Он обделывал с Брокманом какие-то темные делишки. Меня в тайны, конечно, не посвящали. Со временем я стал замечать, что словно черная кошка пробежала между ними. Вот тогда и состоялся у меня памятный разговор с Хрулевым…