Жестокие цинковые мелодии
Шрифт:
Но, конечно, он мог и сам колдовать помаленьку.
Нет, Гаррет. Я же сказал уже. Устройство для послушания отключено. И девушка дразнит его без всякого умысла. Просто оба действуют так, как положено в их возрасте. Можем мы перейти к делу? Прошу тебя.
— Валяй. Рассказывай. Легендарное существо? — Я занялся едой и пивом, особо сосредоточившись на последнем.
Не исключено, что мы наткнулись на дракона.
Я разбрызгал соус. Дин рявкнул на меня. Я не обратил на это внимания.
—
Ну, не обязательно такой, каким его описывают легенды. Не обязательно один из тех повелителей чешуйчатых рептилий. Однако некое сознание, которое ведет себя согласно традициям, хоть и незримо.
Когда я думаю о драконе, я представляю себе огромную как черт-те что летучую громовую ящерицу, которая рвет все в клочья и устраивает пожары. Грандиозные пожары. Типа огромная рептилия — морской пехотинец.
Это маловероятно.
— Драконов не бывает, — вмешалась Торнада, выступив в поддержку своего старого товарища по оружию, Гаррета. — Это фигуральное выражение, абстракция. Символ мысли. Только воплощенный.
Йон Сальвейшн просиял.
Будь я проклят, если эта малявка не имела на нее влияния.
Я же сказал: я не обязательно имею в виду буквальное, мифическое огнедышащее существо. Таких почти наверняка не существовало. Выкиньте из головы сказочных драконов. Вспомните вместо этого такое понятие, как девы-смертницы.
— Что-то ты окончательно все запутал, Старые Кости, — пробормотал я, набив рот мягким сыром. Очень пахучим. — Какие еще девы-смертницы?
Их называли еще девами на заклание. Обычай, от которого ваши предки отказались сравнительно недавно. К повсеместной радости девиц нежного возраста.
— Девы на заклание… Что-то такое смутно брезжит. Но вспомнить не могу: если и слышал, то очень давно.
Кое-кому из давних ваших предков пришла в голову светлая мысль убивать малолетних девственниц и хоронить их под воротами кладбищ — ну, или по углам, или на подходах. Или над зарытыми кладами, которые они надеялись сберечь. Теория заключалась в том, что души девственниц будут настолько разъярены тем, что сотворили с их бренными оболочками, что никуда не уйдут и станут нападать на всякого, кто потревожит могилу. Или клад. Нам сейчас это может представляться лишенным разумных оснований, но факт остается фактом: все, включая убиенных детей, верили в действенность этих мер.
Ну да. В наши дни над зарытыми сокровищами модно хоронить вампира.
— Как-то это расточительно, — заметил я. — То есть я хочу сказать, что маленькие девочки, как правило, вырастают в больших девушек. Почему не использовать вместо них тещ? Так и спокойнее, и ценные ресурсы сберегаются, и гражданский долг исполнен.
Тинни ткнула меня пальцем в бок. Затевать ссору она не могла, потому что, как и я, была занята едой, но все же напоминала мне, что у нее тоже имеется мать.
Если наши отношения имели какую-то перспективу,
— Чего это ты хихикаешь, Гаррет? — поинтересовалась Торнада. — Ничего смешного. Очень даже мрачная история.
— Дамские пальчики, — пояснил я. — И не просто дамские, а моей жены.
— Все, он для нас потерян, — сообщила Торнада Прилипале. — Эта тварь угнездилась у него в голове, и он не способен думать о деле.
Если бы эта тварь угнездилась у него в голове, он был бы гораздо разумнее, чем сейчас. Гаррет, отвлекись от своих брачных кошмаров. Компания Вейдера платит хорошие деньги. Нам необходимо их отработать.
Лицо моей возлюбленной сердито вспыхнуло. Однако она сидела с набитым ртом и сказать ничего не могла. Я сделал большой глоток Вейдерова отборного, и это немного успокоило мои несчастные нервы.
— Не можешь ли поделиться соображениями, которые привели тебя к столь тревожному выводу? Я хочу сказать, насчет дракона?
Мне нравятся сложные задачи.
Покойник без особого труда объяснил свою мысль. Можно сказать, снизошел — он был весьма горд тем, как здорово все сложил воедино и разжевал каждую мельчайшую деталь мозаики. Это служило доказательством того, что он один способен положить каждую деталь на нужное место.
Суть его теории заключалась в том, что в незапамятные времена, еще до того, как в этих краях появились люди — возможно, даже до появления здесь старших рас, — кто-то зарыл глубоко в отложениях ила что-то ценное, а потом водрузил поверх захоронения спящего стража. С тех пор поверх этого места нанесло еще толстый слой ила. И все оставалось тихо-спокойно до тех пор, пока до этого захоронения не докопались большие, злобные и голодные жуки, порожденные Кликой. А призраки представляли собой проекции сонных мыслей дракона, с помощью которых он пытался отогнать угрозу.
Только жуки не боятся призраков. Их страхи проще, и вообще ими движет лишь два инстинкта: есть и размножаться.
Пока Покойник наслаждался своей гениальностью, я поглядывал на Кипа.
Парень проглотил всю эту историю с начала до конца. Даже мистических способностей Киры не хватило на то, чтобы полностью загасить его интеллект.
Молодой человек, способный сохранить свою голову — хотя бы часть оной, — находясь под прессингом женщины из рода Тейтов, достоин восхищения.
— В ваших рассуждениях имеется слабое место, — заявил он. — Призраки беспокоят только людей.
У Покойника имелся ответ и на это. Как всегда.
Люди — единственная разумная раса, прорывшаяся достаточно глубоко для того, чтобы дракон уловил и прочитал их сознания.
Спорить с этим никто не стал. Вполне возможно, никто просто не понял его слов. Паленая фыркнула. Я думал, она скажет что-нибудь о крысах, которых Джон Растяжка посылал туда, вниз. А Его Самозванство напомнил бы, что говорил только о разумных существах.
— Поняла, — только и сказала Паленая.