Жестокие цинковые мелодии
Шрифт:
— Я нахожу это вероятным, — кивнул Альгарда. — Собственно, это является развитием теории, которую я выдвинул в этой самой комнате менее десяти часов назад. Только тогда ее отвергли.
Так он заходил уже сюда? И никто не позаботился сообщить мне об этом?
Тогда это носило характер намека, упоминания вскользь, не подкрепленного доказательствами. Это еще предстояло проверить и развить.
Ага. Весельчак оправдывался. После всего лишь одного прозрачного намека.
Зато
— Добавьте к этому еще одно, — сказал Альгарда. — Я поговорил сегодня с родней по дороге в театр. В семье хранятся воспоминания о событиях нескольких последних столетий. Они вспомнили два схожих случая, оба вне сферы влияния Каренты.
Ух ты! Моя проблема с «Миром» приобретала геополитический характер. И исторический впридачу.
— Я обнаружил четыре инцидента, — произнес Йон Сальвейшн мерзким тоном типа, который всегда поправляет тебя, что бы ты ни сказал.
Правда, Торнада сразу же сбила с него немного спеси.
— Ты и эта девчонка. Пенни.
— Ну… да. Все записано в «Хрониках». Только не каждого к ним допустят.
Это, конечно, был камешек в мой огород. Должно быть, «Хроники» — это что-то, что хранилось в библиотеке.
— Хотя наиболее драматический инцидент, возможно, вымышлен.
— И ты разрешаешь ему разговаривать на таком языке? — поинтересовался я у Торнады.
Альгарда обдумал несколько возможных отповедей. Он явно решил не позволять никому уязвлять его подобным образом.
— Два известных мне случая имели место в Оутмен-Хай в тысяча четыреста тридцать четвертом и в Флориссанте примерно за сто лет до этого. Точная дата неизвестна. Флориссант — блаженная страна, до сих пор не имеющая письменности.
Ничего не могу сказать. Мои познания в географии, особенно всяких экзотических стран, не отличаются обширностью.
— Остальные инциденты, — ухмыльнулся Прилипала, — имели место на территории Венагеты. Венагета пыталась скрыть их. В обоих случаях последствия были катастрофическими. Последний по времени произошел на границе между их частью Кантарда и нашей около двухсот лет назад. Именно он, возможно, вымышлен — по крайней мере доказательств его подлинности меньше. Считается, что он произошел по вине тамошних дикарей.
Я буркнул себе под нос нечто насчет того, что Пилсудус Вильчик еще хуже Покойника: всегда подаст историю так, чтобы на него обратили внимание.
Позже я узнал, что в библиотеку он проник, пообещав начальнице Линдали бесплатное место в первом ряду на премьере. Эта гарпия, оказывается, питает слабость к историческим драмам.
— Вам приходилось слышать о Великом Сдвиге, Гаррет? — ухмыльнулся он.
— Разумеется. В результате его все это серебро оказалось совсем недалеко от поверхности. Где за него потом две сотни лет рубились.
— Это был
Я кивнул:
— Этим можно было быобъяснить отдельные факты насчет начала войны. — Куда убедительнее любой пропаганды. Исключительно маргинально.
— Весьма вероятно, — согласился Альгарда, тем не менее подозрительно покосившись на Йона Сальвейшна. Как и я.
Я всегда настораживаюсь, когда какой-нибудь тупица выказывает знания, которые ему не полагается иметь по определению. Или начинает очаровывать людей способом, не соответствующим моим представлениям о порядочности.
— И что, собственно, случилось с драконом? Или драконами?
Не придирайся, Гаррет. Человечек тешит себя некоторыми иллюзиями, которые делают его полезнее, чем было бы, если их развенчать.
Это послание предназначалось лично мне. С разъяснениями придется подождать.
— Так что же все-таки там, внизу? — поинтересовался я. Жители Венагеты объясняли Великий Сдвиг разрушительным землетрясением. Я никогда не сомневался в их версии. — Мы ведь не хотим чего-то такого, взрывающегося в самом центре нашего города, нет?
— Драконы, — произнес Йон Сальвейшн.
— Драконы, — согласился Барат Альгарда.
Поток Яростного Света, разместившаяся так, чтобы ее не было видно ни Тинни, ни отцу, кивнула — а потом многозначительно подмигнула мне фиолетовым глазом, прежде чем снова превратилась в сероглазую зомби, бездумно почесывающую затылок.
— Да ну! Драконы? — Я испепелил Прилипалу взглядом. — Меня так просто не проведешь. Если это дракон, как он жив до сих пор? Как он не умер с голода?
— Есть драконы, а есть драконы, Гаррет. Прекратите думать о них как о здоровых зеленых чешуйчатых вредных тварях, у которых дыхание такое зловонное, что горит. Нет никаких доказательств того, что такие вообще существовали. И все же даже для легенд имелись какие-то основания, правда? Мы ведь каждый день видим подтверждения других легенд. Черт, да взять хотя бы ваш дом — он буквально нашпигован живыми легендами.
Еще бы. Если я проживаю с мертвым логхиром, целым выводком пикси (последнее время ненавязчивых, что приятно), а также — периодически — с рыжеволосой фурией. Не говоря уже о величайшем в мире сыщике.
— Значит, эта штука там, внизу, не настоящий дракон. Она просто выглядит как дракон, пахнет как дракон, ведет себя как дракон и думает как дракон. И вполне может оказаться тем, из-за чего у людей возникли мысли о драконах.
— Именно так. Дорогая, ты недооцениваешь Гаррета.
А потом еще удивляются, почему простой люд косо смотрит на интеллектуалов.
Торнада показала Прилипале кулак.
— У меня имеется кое-что, что я собираюсь тебе дать. И это совсем не то, чего тебе хотелось бы.