Жестокие игры I
Шрифт:
Парни смотрели настороженно, сканировали меня взглядом. Я знал, что Крош сломает все базы, но нароет и обо мне все, и сообщит мне цвет моей мочи – ему для этого хватит цифрового отпечатка моего смартфона и следа после подключения блютуза.
Я поднялся и пошел к машине, припаркованной у дома Маринки, предоставив Крошу самому освобождать приятелей.
– –
[1] Имеется в виду кокаин.
[2] Фриранинг – практически тот же паркур, но немного
[3] Вингсьют – свободное падение со скал и других фиксированных объектов, во время которого спортсмены лавируют между острых пиков или зданий в специальном костюме, придающем человеческому телу форму крыла. На текущий момент рассматривается как крайне экстремальный спорт.
[4] Слэклайнинг – ходьба и выполнение трюков без страховки на натянутом между объектами канате, тросе, веревке на впечатляющей высоте над водой или землей. Часто стропу натягивают между скалами или двумя крышами высотных зданий.
Глава 5. Не по Сеньке шапка
В «Синий Филин» я подкатил на такси уже за полночь. Королева встретила с оскорбленным видом, сверкала зло зенками и надувала губы. Я достал из своего арсенала самый виноватый преданный вид, нацепил его на себя и побитым щенком заскулил ей в ухо, прижимая к себе крепко:
– Уточка моя, летел к тебе подбитым селезнем. Прости, хромал на одно крыло… Вот, дохромал, сирый и убогий, – я сложил брови домиком с умоляющим видом.
Не ту профессию выбрал, надо было в Театр сатиры сразу после армии чапать.
Она вскинула на меня недоуменный взор и после паузы рассмеялась:
– Уточка?! – Я кивнул, пожимая плечами и строя забавную рожицу. Алинка расхохоталась весело и непринужденно. – Какой ты милый, Вит, – она прижалась губами к моим, вовлекая в поцелуй.
Я ж обещал оттрахать ее так, чтоб умоляла отпустить. Пришлось держать марку – всосал губы так, что, наверное, ее глаза сползли на щеки. Захотелось ржать от этой мысли, но я закрыл глаза и чуть не задрал ножку, как девушка, выражая степень своего блаженства. Трахнул ее рот языком, чувствуя вкус какого-то коктейля и женских ароматизированных сигарет, – ненавидел ментол и эвкалипт, у меня на него психологическая аллергия еще с колледжа, когда пережрал «Ментоса» и Halls после несанкционированных ночных загулов, а от королевы просто разило этим мятным айсом.
Захотелось отплеваться, но я просто отпустил губы девушки, покрасневшие и заметно припухшие.
– Здорово, Виталя! – хлопнул по плечу Олег. – Добро пожаловать в клуб! – фальшивое радушие, призванное спрятать его холод и раздражение от необходимости во мне, плохо справлялось со своей задачей. – Пойдем, покажу, что здесь к чему.
Ничем особенным клуб от других не отличался – подвижная площадка для диджея, стробоскопы, дискотечные шары, пара вип-ярусов, тумбы для танцовщиц гоу-гоу, напоминавшие филинов: крылья – ажурные лестницы, голова – клетка, раскрывающаяся лепестками, края которых горели живым пламенем. Как раз сейчас в центре огненного цветка танцевала девушка.
Олег повел меня в коридор, скрытый
В коридоре было намного тише – шторы явно со звукоизолирующими вставками.
Мы прошли в самый конец, потом по лестнице на второй этаж. Здесь стояла мягкая тишина, такая, как бывает, когда стены задрапированы тканью, а полы застелены коврами – как здесь. Приглушенный свет добавлял тепла, большие экзотические растения оживляли комфортное для самоощущения пространство, а тщательно подобранные естественные теплые природные оттенки расслабляли. Я зевнул, бросил взгляд на композицию кожаных кресел и деревянного столика-куба в квадратном тупичке с окном. Сюда меня и привел Олег.
– Присаживайся, – предложил он, откидывая крышку столика, как оказалось, с винным холодильником внутри и держателями для бокалов. – Виски, коньяк, вино, текила?
– Вино, – я заметил бутылку итальянского белого полусухого – такую же пили в сауне, и напиток мне понравился. Очень легкий, с ненавязчивым послевкусием.
– Что у вас с Алинкой? – неожиданно спросил Олег. – Ты ей нравишься.
– Ты о нас хотел поговорить? На правах брата? – усмехнулся я.
– Да плевать на что там у вас, – оскалился он, поворачиваясь ко мне на пятках. Его глаза горели яростным безумием, черты лица заострились. – Меня ее… – он сжал губы на секунду и выхаркнул со слюнями: – папаша достал!
И бутылка коньяка, из которой он явно собирался плеснуть себе в бокал, лихо отправилась в межконтинентальный полет, но врезалась в стену и со звонким хлопком разбилась. Видно, Верхов достал пасынка прямо пропорционально стоимости белого коньяка и приложенной силе, чтоб отправить его раскрасить стену мокрым вонючим пятном…
Это я сейчас о коньяке или Верхове-старшем?
– Избавь меня от этих подробностей, – лениво ответил я мажору. – Если ты решил меня кинуть – расходимся, – смотреть сверху вниз, сидя напротив стоявшего полудурка, оказалось затруднительно, но я старался. – У меня все готово. Жду бабки.
– Давай договоримся: тридцать процентов – сейчас, и остальные, когда сделаешь дело…
Я поставил бокал, встал и пошел к лестнице.
– …Сорок! – услышал вдогонку. А через еще три уверенных шага: – Пятьдесят!..
Я остановился, пару секунд постоял и пошел дальше.
– …достану деньги! – крикнул он мне в спину.
– Семьдесят процентов, – ответил я ему. – На конкурсе «Мисс Университет».
– Жесткий ты тип, – неприязненно процедил Олег и хлебнул вина прямо из горлышка бутылки.
– Это ж не я заказал папочку своей сестренки, – ухмыльнулся я.
– Ты забываешься, Гром, – оскалился мажор, повышая голос. – В моей власти превратить твою жизнь в ад!
– А деньжат хватит? – хмыкнул я, подцепив за живое. За то, что уберу медиамагната, я запросил нехилую сумму. Оказалось, не по Сеньке шапка – мажор не тянул. У него и было как раз тридцать процентов, а я загонял его в угол. – Если на конкурсе не будет налички, я продам Верхову его досье. И твое тоже, – я зловеще улыбнулся ровной линией губ.