Жестокие игры II
Шрифт:
– Я… – задохнулась почему-то, смотрела широко распахнутыми глазищами прямо в душу, – я знаю, люблю тебя… Виталь, – жалобно прозвучало мое имя. – Ты меня пугаешь…
Я прижал любимую девочку к себе и повернулся на бок, укутав ее собой и одеялом.
До звонка будильника оставалось полчаса. И я больше не хотел ничего говорить, хотел просто чувствовать ее, защищать, держать в руках и никуда сегодня не отпускать.
Почему-то сегодня – особенно.
***
– Звони мне, когда захочешь и по любому поводу, ладно? – казалось, сказал это спокойно, а в груди тряслась паника. – Я приеду через три-четыре часа. Никуда
– Помню, – улыбнулась, наклонилась, чтобы подставить губы под поцелуй.
Чмокнул ее и с трудом отпустил. Каждый ее шаг к лестнице главного корпуса крошил мою выдержку. Сцепив зубы, я перебрался на переднее сиденье, когда за ней закрылась массивная парадная дверь.
– Громила, ты сам на себя не похож – белый весь, как будто смерть увидел, – заметил Дим и тронул машину с места. – Случилось что-то?
– Нет, но… кошмары замучили.
Белый весь… Я и сам это видел, когда брился. Ноги и руки похолодели, даже губы обесцветились от того, что кровь вся из конечностей отхлынула и собралась беспокойным сгустком, студенистыми волнами обволакивающим внутренности мерзким беспомощным страхом. Разница температур в одном теле вызывала то морозную дрожь, то испарину на лбу и вдоль хребта . Меня штормило нешуточно.
– Куда едем?
– До метро Китай-город подбрось, там в кафешке подожди.
Всю дорогу не проронили ни слова больше. Я уставился в окно, но не видел ни черта, кроме самого себя и наглой ухмылки: «А то что?»
В бюро расследований особо опасных преступлений ворвался злым комком нервов, пронесся мимо дежурного, на ходу мазнув электронным пропуском по считывающему экрану.
– Гром! – ударилось в спину. Крош. Лучше ему принести хорошую новость, потому что я уже едва держался, чтобы не разнести все вокруг в щепки. – Пошли, я нашел, где он исчез.
Мы оба знали, о ком речь. Перед глазами так и стояло лицо ублюдка, исказившееся и превратившееся в мое. Этот фокус в моих кошмарах случился впервые.
– А что, раньше нельзя было сделать?! – рыкнул в нетерпении.
– Ты слышь, Гром… – возмутился Игорь.
– Ладно, извини. Нервы ни к черту, – перебил, оправдываясь.
До моего отдела, где за стеклянной перегородкой нашлось место и для Кроша, дошли быстро. Сразу рванули к хакерскому пульту, конечно, не такому крутому, как у него дома, но ему хватало. Едва Игорь коснулся мыши, на мониторах загорелись экраны входа в профиль. Хакер долбил пальцами по клавиатуре с такой же скоростью, с какой мой револьвер расстреливал барабан – шестнадцать знаков за четыре секунды.
На экране появилась топографическая карта района, схема технических тоннелей метрополитена и канализации.
– В общем, «братская могила» с секретом оказалась, – Игорь упал в свое кресло и наложил все три схемы друг на друга. Нужное нам место тут же приблизилось. – Вот тут примерно метр между линией канализации и технической веткой метро. Не удивлюсь, если там была развалена стена.
– Тогда бы увидели, я сам прошел весь тоннель… – осекся, поймав тяжелый взгляд Игоря. – Ладно, продолжай.
Меня колотило от плохого предчувствия, и нервы сдавали окончательно.
– Спасибо, – с сарказмом склонил голову хакер, а я подумал оторвать ему
Его слова догоняли меня уже на выходе из отдела, а спустя минуту я получил на сотовый координаты тонкостенья. Почему-то казалось, что это первая за все время существенная зацепка.
***
Клуб со времен ареста его владельца – криминального авторитета Хрома, папаши садиста Дениса – стоял опечатанный и под вневедомственной охраной. Мне пройти внутрь труда не составило – я вел дело Игрока.
Теперь его объединили с делом Тарасова. Под ответственность моего отца. Все равно так и так выходило, что мы оба лица заинтересованные, а передавать это дело из Бюро закрытых расследований в Следственный комитет пока не собирались.
Вошел в зал, и взгляд упал на клетку – филина. Кулаки и челюсти сжались сами собой. Я столько раз видел в кошмарах Маришку в пропановом огне, каждый раз просыпался и не мог уснуть, думал о том, что надо было глушить Олега, пока рядом не было его ловцов. Да даже будь они с ним, я бы справился – не с такими борцевал.
Я крупно облажался.
Отодрал взгляд от клетки и спустился на блатной этаж. Здесь, в казино, все осталось, как было, и меня не интересовало – это не моя сфера «обслуживания». Прошел за драпировку в тот самый зал.
И снова накатило.
Стеклянные глаза Алины, недоверчивая осторожность мажора…
Штора, закрывавшая проход в коридор, в котором я неверно расставил приоритеты и, спасая Верхову от самой себя, бросил Тарасова, даже не связав его, теперь была отодвинута, и темный зев казался входом в мои кошмары. Включил свет, и тусклые лампы зажглись неохотно, одна лопнула, порвав мне нервный узел неожиданным хлопком. Я выматерился от души, достал пачку сигарет, прикурил и шагнул в прохладный подземный ход, вынимая из кармана сотовый. Крошевская прога автонаведения уже считала мое местонахождение и выстроила маршрут до нужных координат – двести четыре метра с двумя поворотами мимо раздолбанных стен «братской могилы» и брошенных монтировок, пары ломов, лопат и бог знает чего еще.
Когда обнаружили замурованные скелеты и еще пока тела, дар речи потеряли даже бывалые. Патологоанатомы и антропологи еще долго будут идентифицировать всю эту гору недомумий, а следаки возобновлять дела и ловить звезды на погоны. По большому счету, я отделался рапортом и отстранением от дел на два месяца только потому, что это вот все перекрыло то, что я упустил Тарасова и ни на шаг не приблизился к Игроку.
И даже исповедь Алины, которую записал на мою мобилу Егор и которую она позже повторила на допросах – уже без признаний мне в любви, – не помогла ничуть.
Но я словно чувствовал дыхание Игрока мне в затылок, и это дико нервировало.
Двести четыре метра я прошел неторопливо, выбросив сигаретный бычок как раз на нужной отметке. Земля под ногами задрожала, приглушенный гул поезда метро прошелся по телу вибрацией. До станции отсюда еще примерно несколько сотен метров, но это не точно. И, похоже, была еще одна неточность – в этих координатах. Потому что я ни черта не видел, даже могильник здесь уже закончился, а стена, отделявшая этот тоннель от метрополитеновского, была целехонькая, очень даже…