Жестокие истории. Сборник рассказов и повестей
Шрифт:
Он с отвращением, вдруг вспомнил сладковатый запах "конопли" и дурноту, которая вскоре сменяется смешливым настроением...
Наблюдая, как другие бессмысленно смеются после того, как покурят "травки", он каждый раз давал себе слово не курить больше, но по слабости характера раз за разом делал это, уже привыкая к противному "зелью"...
Чеченцы, между тем, о чём-то громко переговаривались и особенно спорили Гамзало и Эльдар. Гамзало почти рычал и, злобно блестя единственным глазом, по временам взглядывая в сторону пленных, лежащих за стволом, а потом переводил свой глаз на острый, и плоско-широкий длинный
Наконец, Гамзало победил в этом споре. Подойдя к пленникам и пнув лежащего с краю Анедченко, приказал: - Ну, ты, "русская свинья", вставай!
Анедченко, дрожа крупной дрожью, поднялся и Гамзало схватив его за локоть, поволок на противоположную сторону бревна, чуть подальше от лежащих сослуживцев. Там, он приказал встать пленному на колени, подталкивая обезумевшего от страха приближающейся смерти, солдатика.
"Боже! Что они собираются со мной делать?
– вскинулся Анедченко.
– Я ничего плохого не сделал: ни этим бородатым страшным чеченцам, ни их родным или знакомым... Я даже стрелять из автомата по настоящему не умею, а убить другого человека - для меня проблема. Я и кошки-то не убил за свою жизнь... Боже спаси и помоги!"
Он совсем забыл о той взорванной чеченской засаде. В такой момент, даже память отказывалась говорить ему самому правду.
Анедченко никак не мог, а скорее не хотел понять, чего хотят от него эти злобные чечи, и когда Гамзало попытался его повалить, он изо всех сил стал сопротивляться. Завязалась борьба. Подскочивший Ахмед, стал выворачивать ему правую руку. Тут Анедченко, понимая, что его хотят убить, заплакал, завыл от ужаса и стал умолять, ухмыляющихся чечей.
– Дяденьки!
– ныл он.
– Я ничего плохого вам не делал. Отпустите меня. Я за вас богу молиться буду!
Анедченко сопротивлялся как мог, а страх смерти делал его очень сильным. Но именно это сопротивление и раздражало чечей. Его вопли и мольбы, только разжигали в его мучителях ещё большую злобу.
Они, конечно, вспомнили о друзьях, родных и близких, убитых этими русскими, пришедшими на их землю с оружием в руках. Подошедшие к уже ставшему на колени трусливому русскому, они ещё больше ненавидели его за эту трусость и эти жалкие слова, похожие на последнюю молитву. А он, уже совсем забыв о человеческом достоинстве, умолял сжалиться над ним и оставить ему его молодую, только начинающуюся жизнь.
– Я не хочу умирать, - признавался он перед всеми, воющим голосом.
– Я ещё молодой и хочу жить!!! Простите меня...
Ахмед, оскалил зубы в ярости и отвращении и проговорил, издеваясь:
– На том свете тебя пожалеют...
И вдруг, разъярившись, выхватил нож, висевший в чехле на боку, и несколько раз ударил им, сверху вниз, по голове и шее Анедченко.
Стоя на коленях и склонив голову почти до земли, молодой солдатик не видел этих ударов и ему показалось, что его били кувалдой по голове. Он почувствовал, как в волосах, а потом, перетекая на шею, полилось что-то горячее и липкое...
Тут от охватившего его смертного ужаса, от боли и кружения в голове, завыл ещё громче и Гамзало, зажав ногами, обезумевшего от страха, надвигающейся смерти русского, как овцу при стрижке шерсти, высоко замахнулся и ударил его большим ножом, как саблей, куда-то между головой и плечом. Из перерубленной шеи, на зелёную траву толстой
Звериный вой Анедченко смолк и он, повалившись на окровавленную землю, наконец-то потерял сознание - эту последнюю связь с реальным миром. Гамзало, ударил его ещё несколько раз для верности и, убедившись, что тот мёртв, отрубил ему голову несколькими ударами тяжёлого ножа. Потом, брезгливо морщась, вытер окровавленные ладони о грязные брюки, и поправил автомат за спиной. Эльдар в это время, нервно закурил новую сигарету, старательно отводя глаза от отвратительной сцены убийства. Он к этим жестокостям Гамзало никак не мог привыкнуть...
Сергей, слыша эти вопли и жалкие мольбы молодого солдата, в какой-то момент потерял страх смерти и в его сознании осталась только ненависть к мучителям, ярость и жажда ответного убийства.
"Звери! Животные!", - билась одна мысль, в его оглушённом контузией и всем происходящем сознании.
И вдруг, наступило холодное, отрешенное понимание того, что надо делать! И хотя следующая очередь была не его, он поднялся, держа руки за головой на затылке и проговорил, почти спокойно и внятно: - Следующим убейте меня... Только дайте покурить напоследок, перед смертью...
Гамзало удивился, и разочарованно ощерился в ухмылке, услышав эту необычную просьбу от трусливых русских, но кивнул головой, разрешая.
Сергей не курил уже лет десять и потому, когда Эльдар, чиркнул зажигалкой, подошёл, дал ему сигарету и, он первый раз глубоко затянулся и закашлялся, согнулся почти пополам от мучительных спазм в горле, сделал несколько невольных шагов в сторону Гамзало, который смотрел на него с нескрываемым пренебрежительным презрением...
Это пренебрежение его и погубило!
Сблизившись с одноглазым боевиком, этот странный русский, вдруг, молниеносно выпрямляясь, схватил расслабленную руку Гамзало, державшую нож и крутанул вниз и в сторону. Одноглазый чеченец, охнув от боли, выпустил нож и согнулся почти до земли, а потом упал на колени... Остальные чечи, словно заколдованные решительностью этого русского, стояли оцепенев, не веря своим глазам. Да к тому же, их автоматы лежали на бревне и они даже если бы хотели, то ничего не могли сделать...
Держа левой рукой обезумевшего от боли чеченца - его плечевой сустав хрустнул и сломался - Сергей, подхватив правой рукой, нож с травы, ударил им Гамзало, несколько раз изо всех сил и тот ткнулся окровавленной головой в землю, Соловьёв в два прыжка достиг бревна схватил один автомат и короткими очередями: в начале добил Гамзало, а потом расстрелял Ахмеда и Эльдара, которые так ничего и не поняли в том, что произошло. Четвёртый чеченец, побежал в сторону избушки и, заскочив в неё, спрятался там, тоже не совсем соображая, что делает.
Сергей между тем крикнул страшным голосом: - Вставайте салаги. Хватайте автоматы и слушайте меня... Быстро!
– рявкнул он, не отрывая взгляда от домика...
Петров первым преодолел замешательство и страх, подхватил один из автоматов, другой бросил Хвиру, коренастому круглолицему ефрейтору из их взвода.
Подскочив к Эльдару и заметив, что он шевелится, перевёл автомат на одиночные выстрелы и, приставив ствол к голове, выстрелил. Эльдар дёрнулся и умер мгновенно. Потом Петров подбежал к Ахмаду и проделал тот же приём.