Жестокии? мучитель
Шрифт:
— Теперь ты что-то вроде вещи?
– Спрашивает она.
— Боже, нет , - говорю я, но понимаю что, чем больше Элиас будет предъявлять на меня свои права, тем сложнее их будет в этом убедить.
Камилла вздыхает с преувеличенным облегчением.
— Спасибо, блядь, за это, а то я на секунду подумала, что ты действительно теряешь рассудок.
Адрианна видит меня насквозь. Она знает, когда что-то не так, и убедить ее в обратном будет непросто.
— Дальше у нас физкультура с Дэниелсом.
– Она делает движение, имитирующее рвоту. —
Камилла смеется, что немного снимает напряжение, сковывающее меня.
— По крайней мере, он горячий извращенец.
Адрианна закатывает глаза, пока идет по коридору.
— Это не делает его менее мерзким. Я слышала, что в прошлом году он трахнул Джинни. В конце концов, она на год старше нас, и я думаю, ему понравилась идея совокупиться с младшекурсницей.
На этот раз моя очередь содрогнуться.
— Мерзость, этот человек перетрахал слишком много студенток. Он самый большой мужчина-шлюха на свете.
Камилла кивает.
— И, к сожалению, в этом году мы для него – честная игра, так что нам лучше не терять голову. Он всегда выбирает одну или двух старшекурсниц в каждом семестре, чтобы затащить их в постель.
Адрианна мотает головой.
— Ну, могу гарантировать, что это буду не я.
— И не я, - говорю я, сморщив нос. — Ни за что не стану подбирать объедки после Джинни.
Мы все смеемся над этим. И я чувствую, как напряжение спадает, когда стараюсь не думать о том, как отвратительно Элиас только что поставил меня на колени и напал на меня. Мои проблемы с Элиасом никуда не денутся, но сейчас я могу попытаться забыть о них. Этот парень - сумасшедший, если думает, что может так мной командовать, но что-то подсказывает мне, что если я хочу, чтобы наша семейная тайна так и осталась похороненной, у меня нет другого выбора, кроме как подчиниться ему.
Хотя больше всего меня беспокоит не это. А то, что он полон решимости дать понять каждому студенту здесь, что я принадлежу ему, после всех тех дерьмовых вещей, которые он делал со мной на протяжении многих лет.
Его слова продолжают звучать у меня в голове.
Ты моя, и я позабочусь о том, чтобы все об этом знали.
Я могу справится с тем, что он берет от меня всё, что хочет, наедине, но боюсь, что он постарается, чтобы всё, что он делает, было как можно более публичным. Он воспользуется этой возможностью, чтобы унизить меня, а я не в силах этому помешать. Все, что я могу делать, это молча страдать и ждать конца учебного года, надеясь, что он не сломает меня окончательно.
Глава 5
Элиас
Ник прочищает горло, когда мы выходим с последнего занятия.
— Что?
– Спрашиваю я, глядя на него. Это так очевидно, когда он хочет что-то сказать, но у него не хватает смелости поднять нужный вопрос.
— Это правда?
Я точно знаю, о чем он говорит. Слух о том,
— Что правда?
— Ты и Гурин, - уточняет он.
Я ухмыляюсь ему.
— Мы не встречаемся, она просто мой маленький питомец, - отвечаю, качая головой. — Ты действительно думаешь, что я стал бы с ней встречаться?
Он неопределенно пожимает плечами, пока мы идем к шкафчикам.
— Я никогда не знаю, что ты собираешься делать, Элиас.
Я смеюсь над этим, нахожу свой шкафчик и открываю его, запихивая внутрь учебники.
— Просто странно, что ты поцеловал ее, вот и все, - размышляет Ник.
Я сжимаю челюсть и пристально смотрю на него.
— Странно? Ты допрашиваешь меня, Крушев?
Он качает головой, поднимая руки вверх в знак капитуляции.
— Нет, просто я считал, что ты ее ненавидишь.
— Так и есть.
— Тогда зачем тебе целовать ее?
– спрашивает он.
— Потому что могу, и это показывает, какую власть я имею над ней. Она ничего не может с этим поделать.
Он кивает, слегка нахмурив брови, как будто все еще не понимает. Мне не нужно перед ним оправдываться.
— И еще одно, - говорит он, прислоняясь к шкафчику рядом с моим. — Что мы собираемся делать с Риццо? Дэмиен рассказал мне, что произошло на пытках с Ниткиным.
Твою мать.
Дэмиену следовало держать рот на замке, но знаю, что рано или поздно это выплыло бы наружу. Я разминаю шею. Если кто-то проявляет ко мне такое неуважение, необходимо преподать ему урок. В конце концов, я получил корону не за то, что был долбаной киской, позволяющей другим перешагивать через себя.
Однако с Риццо всё по другому. В данном случае не уверен, что стоит делать из него врага. Риццо жесток. Я увидел это в его глазах, когда бил его. Такой как он, лучше будет союзником, чем врагом.
— Ничего, кроме как подружиться с ним.
– Я пожимаю плечами, а Ник смотрит на меня так, будто я только что сказал ему, что собираюсь расстрелять весь гребаный кафетерий из АК47. — Он не настучал, и я уважаю этого парня. Он может держать удар.
— Ты действительно вызываешь ажиотаж в первую неделю после возвращения, не так ли?
– спрашивает он.
Роза подходит к нам, улыбаясь.
— Привет, малыш, - говорит она, обвивая руками шею Николая и притягивая его для поцелуя.
Он целует ее в ответ, но затем отталкивает в сторону.
— Эй, разве ты не видишь, что у нас разговор в самом разгаре?
В ее глазах мелькает боль, но она, блядь, сама напрашивается. Их отношения - самые токсичные в СА. Он никогда не относился к ней нормально за те четыре года, что они встречаются, и все же она постоянно возвращается к нему, явно неуверенная в себе.
— Да, - говорит она, склоняя голову. — Извини.
Жалкая.
— Мне оставить вас вдвоем?
– Спрашиваю я, глядя на них. — В любом случае, мне нужно выследить Бьянки.