Жестокий поцелуй

Джеймс М. Р.

— Я хотел, чтобы у тебя было что-нибудь на память об этом. — Я протягиваю руку, убирая волосы с ее лица, когда она поворачивается ко мне. — Чтобы помнить время, проведенное вместе, даже после того, как я уйду.

— О, Найл. — Она издает тихий, дрожащий смешок, ее пальцы все еще касаются камня, как талисмана. — Я не знаю, как я смогу когда-нибудь забыть.

Это трудно разглядеть, и я думаю, что это, должно быть, игра лунного света, но мне кажется, что в ее глазах блестят слезы. Она быстро моргает, ее пальцы на мгновение обхватывают драгоценный камень, и ее взгляд скользит по моим губам, и я больше не могу сдерживаться. Я хочу целовать ее, прикасаться к ней, держать ее в своих объятиях и чувствовать ее тело прижатым к моему, и я не могу сдержать прилив желания. Я наклоняюсь вперед, моя рука скользит по ее волосам, чтобы я мог притянуть ее к себе и завладеть ее ртом, и она мгновенно уступает мне, сладкая и податливая в моих объятиях.

Она выдыхает мое имя, когда я укладываю ее обратно на одеяло, ее рот приоткрывается для меня, когда я целую ее медленно и глубоко, наслаждаясь ее вкусом, ее стонами, когда она выгибается подо мной. Я хочу попробовать ее на вкус, жажду этого, как страстное желание, которое невозможно удовлетворить. Габриэла издает еще один тихий вздох, когда я скольжу вниз по ее телу, раздвигая ее бедра и задирая платье, чтобы я мог лизнуть ее киску.

Ее бедра мгновенно выгибаются навстречу моему рту, когда я оттягиваю ее трусики в сторону, слишком желая снять их, желая получить все, что у меня есть, и я поглощаю ее. Я планировал действовать медленно, дразнить и добиваться от нее оргазма, пока она не начнет умолять об этом, но как только я ощущаю вкус ее возбуждения на своем языке, я так жажду большего, что не могу удержаться от того, чтобы как можно быстрее довести ее до предела. Я хочу большего, почувствовать, как она становится горячей и скользкой для меня, ее стоны наполняют ночной воздух, когда ее бедра сжимаются вокруг моей головы, ее вкус и запах наполняют мои чувства, пока мой член не начинает болеть, твердея от желания кончить в нее.

— Найл, пожалуйста… — Ее мольба распаляет меня, заставляет желать доставить ей еще большее удовольствие. Я просовываю в нее два пальца, поглаживая ее сжавшуюся киску, пока ее стоны не переходят в пронзительные крики, в вопли, наполняющие ночной воздух, когда она сотрясается подо мной. Ее возбуждение выплескивается на мой язык, ее клитор пульсирует под ним, пока я ласкаю и посасываю. Я слышу, как она тихо вздыхает, когда я двигаюсь вверх по ее телу, возясь со своим поясом и молнией, пока придерживаю ее трусики в сторону.

— Ты нужна мне сейчас, — выдыхаю я, забывая, что я просил ее не произносить то же самое слово в нашу первую ночь вместе, не говорить “нужен”, что я никогда не смогу быть тем, кто нужен такой женщине, как она. И это правда, за пределами нашей маленькой гавани я никогда не смог бы сделать ее счастливой. Я никогда не смог бы дать ей того, чего она заслуживает, но здесь, в зыбучих песках под луной, я могу быть всем, что ей нужно.

Это чертовски невероятное ощущение.

Мой член проталкивается между ее бедер, к ее тугому входу, и я заставляю себя медленно входить в нее. Она все еще новичок в этом, напоминаю я себе. Одна ночь вдали от моей постели, возможно, немного облегчила бы ее страдания, но это не вылечит их полностью, и я не хочу причинять ей боль.

Стона, который наполняет воздух между нами, когда я проталкиваю свой первый пульсирующий дюйм внутрь нее, достаточно, чтобы я почти полностью потерял контроль, ее киска сжимается вокруг меня так сильно, что у меня перед глазами все плывет. Секс с Габриэлой не похож ни на что, что у меня когда-либо было, смесь сладкой невинности и греховного удовольствия, которое могло бы свести мужчину с ума. Ничто в звуках, которые она издает, или в том, как она двигается, не является искусственным, ничто из этого не спланировано. Она не пытается соблазнить меня, но, клянусь богом, ей это удается, и мои бедра дергаются, когда я погружаю еще несколько дюймов своего члена в ее сжимающуюся сердцевину.

— Найл, пожалуйста. — Габриэла стонет мое имя, ее пальцы впиваются в мои плечи сквозь ткань рубашки. Мы оба почти все еще полностью одеты, моя потребность в ней берет верх прежде, чем я успеваю раздеть ее или себя, и теперь я не уверен, что смогу остановиться ради чего-либо. Она чувствуется чертовски невероятно. — Пожалуйста, еще… мне это нужно. Все это… весь ты.

На этот раз я не упрекаю ее за то, что она сказала “нужно”. Я тоже чувствую это, непреодолимую потребность, боль, которая распространяется по моим костям, когда я поддаюсь ее мольбам, инстинкт берет верх, когда я вгоняю в нее свой член, последние дюймы погружаются в ее мягкую влажную плоть, когда я вхожу в нее так глубоко, как только могу, удерживая себя там и прижимаюсь своими бедрами к ее.

— Вот так, — бормочу я, удовольствие пробегает рябью по моему позвоночнику, и я выгибаю спину, прижимаясь к ней. — Возьми мой член, Габриэла…

— Да… — хнычет она, извиваясь подо мной, ее глаза распахиваются всего на секунду, прежде чем снова закрыться, когда я начинаю двигаться, и ее голова откидывается назад, губы приоткрываются. — Еще. Найл, еще…

У мужчины не так уж много гребаной сдержанности. Ее мольбы наполняют мои уши, наэлектризовывая мои нервы, мой член пульсирует от желания, когда я ускоряю темп. Я зарываюсь рукой в ее волосы, притягивая ее рот к своему, а другой рукой опираюсь на одеяло, входя в нее резкими, жесткими толчками, прижимаясь к ней бедрами, потираясь головкой члена о то место глубоко внутри нее, которое, я знаю, заставит ее кончить снова.

Я хочу этого, чтобы ее оргазм прокатился по всей моей длине, выдавливая сперму из меня, когда я врываюсь в нее. Я не могу припомнить, чтобы когда-нибудь чего-то так сильно хотел в такой момент. Я пожираю ее рот, втягивая ее нижнюю губу между своими и проводя по ней языком, покусывая мягкую плоть, пока она не вскрикивает, а затем смываю боль новыми поцелуями, в то время как мой член твердеет внутри нее до точки невозврата.

— Кончи для меня, — шепчу я ей в губы. — Кончи на мой член…

— Да! О боже, да, я так близко… — Она выдыхает эти слова, выгибаясь, когда кулон скользит по ее разгоряченной коже, резко вжимаясь между нами, когда я снова вжимаю ее в одеяло. — О боже, Найл…

Ее задыхающийся стон поглощается моим ртом, я яростно целую ее, чувствуя, как ее бедра поднимаются вверх, когда она начинает кончать, ее спина выгибается, спазмы удовольствия охватывают ее, и она сжимается вокруг меня. Удовольствие слишком сильное, чтобы его можно было больше сдерживать. Все, что я чувствую, это ослепляющий экстаз, непреодолимая потребность кончить, наполнить ее собой, и я вонзаюсь в нее жестко и глубоко, каждым дюймом своего пульсирующего члена.

Мой стон удовольствия смешивается с ее криками, когда я прерываю поцелуй, выгибаюсь назад и снова толкаюсь, чувствуя первый горячий прилив спермы внутри нее, когда мой член набухает и извергается. Габриэла стонет, звук заканчивается чем-то похожим на крик, и я толкаюсь еще раз, желая еще раз почувствовать, как ее разгоряченная, влажная плоть скользит по моему чувствительному члену, прежде чем я глубоко войду в нее, удерживая себя там для последних приятных толчков, которые сотрясают меня.