Жестокий роман. Книга 1

Винченци Пенни

Интерес Пирса к се особе удивлял Хлою и вселял в нес уверенность в себе. К концу вечера она чувствовала себя свободно и раскованно, но говорила меньше, чем Пирс, который с упоением рассказывал ей о своей жизни, об отце и матери, о своих школьных годах, о службе в военно-воздушных силах.

— Когда война наконец закончилась, я попытался поступить в Королевскую академию театрального искусства, хотя чуть не умер от страха.

— И что же?

— Поступил. Все прошло нормально.

— Что значит нормально?

— Это

значит, что я получил несколько престижных премий и роль в одном из спектаклей академии — Пирс улыбнулся и подмигнул ей. — Господи, это было так интересно! Именно в это время я повстречал Джунивер и вскоре женился на ней. Она была неплохой актрисой и замечательным человеком. Джунивер родилась и выросла в долине Уэльса и впитала в себя музыкальную культуру этого края. Мы были счастливы, но очень короткое время. А потом… Потом к ней пришел успех, кстати, намного раньше, чем ко мне. Получив роль Офелии в драматическом театре Бристоля, она слишком зазналась.

— И из-за этого вы развелись? — осторожно спросила Хлоя, понимая, что касается очень деликатного вопроса.

— Видите ли, с таким недостатком трудно смириться. Мы стали ссориться по каждому поводу. Это довольно часто случается в театральных кругах. Думаю, что и тогда мы могли бы найти общий язык и поладить, но.., она… — Пирс посмотрел на Хлою, и она увидела в его глазах боль.

— Что она?

— Да нет, ничего. Не важно. Сомневаюсь, что вам будет приятно слышать это. Просто так обычно брюзжат люди средних лет.

— Нет, я хочу знать. Расскажите, пожалуйста.

— Ну ладно, — согласился Пирс, — я скажу вам всю правду. В общем, она забеременела и, к несчастью, узнала об этом в тот день, когда ей предложили роль Дженнифер Дюбедат в пьесе «Дилемма доктора». И она… она.., сделала аборт. Я ничего не мог изменить, и мы расстались.

Наступила долгая пауза. Хлоя была потрясена услышанным. Она никогда не думала, что женщина способна избавиться от ребенка ради роли в какой-то пьесе.

Это вызвало у нее глухой протест.

— Это был страшный день для меня, — продолжал Пирс с горькой усмешкой. — Тогда я поклялся, что никогда не женюсь, если не буду полностью доверять женщине. Вы понимаете меня?

— И с тех пор вы не нашли такой женщины?

— Нет.

Потом Пирс рассказал ей о своей блестящей карьере и о ролях, которые он сыграл.

— Ну а остальное вы, должно быть, знаете не хуже меня. А если нет, то и не нужно.

Хлое не хотелось признаваться в том, что она ничего не знает о жизни Пирса. Она улыбнулась и сказала:

— Значит, вы все-таки были в Голливуде?

— Был, — грустно ответил Пирс. — Но очень давно, задолго до того, как я стал по-настоящему взрослым человеком. Тогда, в конце пятидесятых, там снимался фильм «Городские кузины». Вы видели этот фильм?

Она покачала головой:

— Мне

очень жаль, что я не видела его, но Джо мне много рассказывал о нем.

— Не жалейте об этом. Это глупый и неинтересный фильм. Правда, он дал мне имя и много денег. А затем был другой фильм — «Поцелуй и ничего не говори», довольно своеобразный, своего рода комический триллер. После него я решил заняться режиссурой. Боже, мой рассказ превращается в историю театрального искусства. Извините меня, я уже порядком утомил вас.

— Вовсе нет, мне очень интересно, хотя я чувствую себя полным профаном и не могу поддержать разговор.

А раньше вы не хотели поехать в Голливуд? В юности?

— О нет, — ответил Пирс и полез в карман за сигаретами. — Я и не думал об этом. Там нечему учиться.

Для многих актеров Голливуд стал профессиональным самоубийством. А сейчас уже поздно, мисс Хантертон, и я должен доставить вас домой. Скоро полночь. Надеюсь, сегодняшний вечер не показался вам слишком скучным. Думаю, обычно вы проводите время в каком-нибудь молодежном ресторане с крутыми юношами.

Хлоя даже вздрогнула от неожиданности.

— Нет-нет, что вы! И мне очень понравился этот вечер.

— Хорошо. Тогда я сейчас отвезу вас домой, а вы расскажете мне о себе, о ваших ужасных братьях и о своем несчастливом детстве, — сказал он шутливым тоном. — Догадываюсь, что ваше детство было ужасным, ибо в наши дни все жалуются на это.

Когда машина подъехала к дому Джо, Пирс наклонился к Хлое и очень нежно поцеловал ее в губы.

— Вы произвели на меня большое впечатление, Хлоя.

Вы замечательная девушка.

Хлоя так волновалась, что не ответила.

Когда она вошла в квартиру, Джо работал за столом над очередной статьей. Увидев Хлою в черном вечернем платье, накрашенную, с длинными накладными ресницами, он вытаращил глаза.

— Ого! — воскликнул Джо. — Ты выглядишь весьма импозантно. А кто же этот несчастный молокосос?

— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать, — неохотно ответила Хлоя, решив не раскрывать Джо свою тайну. Она чувствовала, что ему это не понравится. К тому же ей было очень приятно, что все случившееся сегодня — поцелуй Пирса и его нежные слова — должно остаться ее маленьким секретом.

Хлоя устало подошла к Джо, поцеловала его в макушку и направилась в ванную. Приняв душ, она тут же улеглась в постель и долго думала о своей встрече с Пирсом.

Через некоторое время она уснула, хотя машинка Джо по-прежнему стучала в его комнате. Ей снились какие-то непривычные сексуальные сны с участием Пирса. Проснулась она посреди ночи от какого-то странного ощущения. Ей было жарко, а ее руки теребили соски. Хлое было очень стыдно, но она ничего не могла с собой поделать. Одна рука опустилась ниже и стала медленно поглаживать промежность.