Жестокое счастье
Шрифт:
Ушмоткин, виновато улыбнувшись, показал сигаретой на открытое окно:
— Мы, Евгений Павлович, напрямую ходим.
Голубев шагнул к окну — улица была пустынной. Через дорогу от общежития на двери скромного магазинчика с вывеской «Продукты» висел здоровенный замок. За магазином хмурился дремучий сосновый лес. «Ушел пройдоха!» — досадливо подумал Слава и повернулся к Ушмоткину:
— Вы говорили Воронкину, что у бригадира находится сотрудник уголовного розыска?
— А это тайна?..
— Ушмоткин!.. — вспылил бригадир. — Не прикидывайся простачком! Куда скрылся Воронкин?
— Провалиться сквозь
— Где ваша футболка? — спросил Ушмоткина Слава.
— Пижону одному в райцентре продал. Прилип как банный лист…
— Какому?
— Да я его совсем не знаю.
— Можно вашу спину посмотреть?
Ушмоткин замялся:
— На ней ничего красивого нет.
— Не болит?
— Спина-то? Давно отболела…
— Разденьтесь, покажите…
Ушмоткин нехотя стянул через голову майку, повернулся к Славе выпирающими худенькими лопатками — во всю спину синела татуировка безобразной русалки с распущенными волосами и упруго загнутым рыбьим хвостом. Ни малейших следов ранения на спине не было.
От мысли, что Воронкин сбежал, как говорится, из-под самого носа, Голубев расстроился. Первым делом он попросил у начальника Таежнинского отделения милиции в свое распоряжение проводника со служебной собакой.
Поджарая молодая овчарка обнюхала койку Воронкина, потянула кинолога из комнаты в открытое окно и уверенно вышла к автобусной остановке, откуда отправлялись маршрутные «Икарусы» до райцентра. Здесь след оборвался. Голубев попросил начальника отдела, отвечающего за соблюдение режима условно-досрочно освобожденными, немедленно объявить розыск Валерия Воронкина. На попутной машине Голубев помчался в райцентр, чтобы на конечной остановке, у железнодорожного вокзала, перехватить водителя маршрутного автобуса, на котором мог укатить из Таежного Воронкин.
Предположение Славы подтвердилось. Пожилой, хитровато щурящийся шофер новенького «Икаруса» припомнил невысокого парня в черной рубахе навыпуск — покупая в Таежном билет, тот болезненно морщился, словно у него невыносимо зудела спина. Доехал этот парень до конца маршрута и среди других пассажиров ушел от железнодорожного вокзала через деревянный мост куда-то в райцентр.
— Наверно, «химик» тягу дал? — не удержался от вопроса шофер.
— Пытается дать, — ответил Слава. — Только ни шиша у него из этой затейки не получится.
Шофер досадливо хлопнул по коленке:
— Знать бы раньше — я его из автобуса не выпустил бы.
— Вот так и поступите, если он еще сунется в ваш автобус.
— Вряд ли беглый назад из райцентра в Таежный поедет.
— Чем черт не шутит…
— Тоже верно, — согласился шофер и пообещал: — Буду смотреть, рейс-то мой еще через полтора часа.
После разговора с шофером Голубев забежал в отдел милиции при железнодорожном вокзале. Ориентировка на Воронкина туда уже поступила. Слава наказал сотрудникам «смотреть в оба» и созвонился с дежурным по райотделу. Там тоже получили ориентировку из Таежного и сразу оповестили всех участковых. Кроме этого, на патрулирование улиц райцентра вышла оперативная машина. Оказавшись вроде как не у дел, Голубев после недолгих раздумий направился к строителям районной поликлиники, где еще вчера работали таежнинские сварщики.
На стройке полным ходом шли отделочные работы. В конце коридора, у большого светлого окна, усатый старик неторопливо стеклил раму. Возле него стоял мужчина в серой кепке и, похоже, давал «руководящие указания». Это был прораб, Иван Ефимович. На просьбу Голубева — уединиться для разговора — он предложил пройти в прорабскую — дощатый вагончик. Узнав, что Голубев интересуется таежнинскими «химиками», обстоятельно заговорил:
— Ну что про ребят сказать?.. Ушмоткин — классный сварщик. Другой на его месте в два раза дольше канителился бы с таким объемом работы, какой он выполнил. Анатолий Телков тоже молодец — хорошо Ушмоткину помогал. Крестьянской закваски мужик. Рассказывал, по пьяному делу супругу свою «поучил» малость и залетел на «химию»…
— А Воронкин как? — поторопил Слава.
— Валера Воронкин — прохиндей. Больше суетился да винишко попивал, чем работал.
— Со стройки часто отлучался?
— Последние два дня вообще его на стройке не видел.
— Где ж он находился в эти дни?
— Вроде сестра у него здесь, в райцентре, живет. Чтобы не путался под ногами, Ушмоткин как-то при мне сказал Валере: «Катился бы ты, помощник, отсюда. Сеструху, что ли, иди проведай». Ну Валера мигом смотался. Еще и в футболку Ушмоткина принарядился. У самого-то чистой рубахи даже не имелось.
— Иван Ефимович, а в последние час-полтора Воронкин здесь не появлялся? — снова спросил Слава.
— Как будто нет…
— Если появится, сразу сообщите нам.
— Чего сообщать? Мои ребятки без сообщения могут непосредственно в милицию этого субчика доставить.
— Вот спасибо!
Голубев почувствовал «второе дыхание» и заторопился в райотдел. В дежурной части его ожидала новость.
…Патрульная машина, посланная на розыск Воронкина, подъезжала к улице Заводской. В составе патруля находился инспектор Дубков, в участок которого входила эта улица. Внезапно он показал на молодую женщину со спортивной сумкой, только что свернувшую в тополевую рощу у озера, и проговорил: «Вон Галина Тюменцева пошла, сестра Воронкина. Надо спросить, не заглядывал ли сегодня к ней Валера?..» Дубков вышел из машины, громко окликнул «Галя!»… Тюменцева продолжала идти, словно оклик ее не касался. Тогда участковый инспектор догнал ее: «Ты, Галинка, разве не слышишь?» Тюменцева от испуга чуть не выронила сумку. «Что несешь?» — спросил Дубков. Тюменцева будто онемела. Участковый попросил открыть сумку и увидел полную коробку «лордовских» золоченых запонок…
— Бирюков недавно приехал из Новосибирска и сейчас выясняет у Тюменцевой, каким путем эти запонки попали к ней, — сказал Голубеву дежурный.
Голубев мигом выскочил из дежурки. Перемахивая разом через несколько ступенек, взбежал на второй этаж. Когда он вошел в кабинет Бирюкова, Антон уже закончил допрос. На столе красовалась импортная коробка с запонками. Тюменцева, красная, как вареный рак, молча подписала протокол и с разрешения Антона вышла из кабинета.
— Ну, что она наговорила? — сразу спросил Слава.