Жестокое желание

Джеймс М. Р.

— Спасибо.

Я жду, пока она бежит к задним кабинетам, и возвращается через несколько минут с немного расстроенным выражением лица.

— Он сказал, чтобы вы проходили. Полагаю, вы знаете, где находится его кабинет?

— Я знаю. — Я прохожу мимо стола, пока она опускается в свое кресло, и направляюсь к кабинету, который я посещал несколько раз. Наши платежи, благодаря которым полиция не вмешивается в наши дела, осуществляются незаметно, конечно, их не приносят прямо сюда, но время от времени полезно наведаться и поболтать, чтобы убедиться, что все в порядке. Напоминание о наших щедрых пожертвованиях и заверение в том, что ничего не изменилось, устраивает всех в этих отношениях.

Когда я вхожу, шеф Доусон сидит за своим столом с кружкой черного кофе на локте и что-то рассматривает на экране компьютера перед собой. Это лысеющий, грузный мужчина лет пятидесяти, его лицо изборождено морщинами от многолетнего стресса, а рот представляет собой тонкую, строгую линию лица. Он поднимает глаза, когда я вхожу, и его взгляд слегка темнеет, когда он видит меня. Мы оба не особенно любим друг друга, но, насколько я понимаю, это не имеет значения. Деловым партнерам не обязательно быть друзьями или даже особенно нравиться друг другу, лишь бы дело было сделано.

— Мистер Кампано. — Доусон откинулся в кресле, сложив руки на животе глядя на меня. — Чем обязан?

В его тоне есть намек на сарказм, но я его игнорирую. Он не предложил мне сесть, но я все равно сажусь, опустившись в одно из кресел на противоположной стороне его стола.

— Я хотел сообщить вам, что в этом месяце к нашим взносам в фонд участка будет добавлена дополнительная сумма.

Губы Доусона еще больше истончились, почти полностью исчезнув.

— Понятно. И я полагаю, есть причина для такого щедрого пожертвования? Которая, возможно, скоро окажется у меня на столе?

— Да. — Приятная улыбка на моем лице не сходит с лица. — Учитывая, что у ваших детективов прибавится работы, было бы правильно позаботиться о том, чтобы вы могли оплатить дополнительные услуги. И наша семья рада внести свой вклад в развитие общества, частью которого мы являемся.

Доусон издал глубокий горловой звук.

— Конечно. Поиск альтернативных способов закрыть дело, которые на самом деле не раскрывают его, создает много работы. — Он делает долгий вдох. — А мне не наплевать, кто это будет на этот раз?

Я пожимаю плечами.

— Скорее всего, нет. Если что, думаю, мы облегчили тебе жизнь. Но я просто выполняю свою работу и слежу за тем, чтобы наши взаимовыгодные отношения продолжались.

Он машет рукой.

— Хватит словоблудия, Кампано. Я все понял. Ты набиваешь мои карманы, а я забочусь о том, чтобы ты и твои близкие не оказались в тюрьме. Хотя, может быть, облегчитесь на несколько дней после этого. Если у тебя есть какие-то грузы, постарайся побыстрее с ними разобраться и затаиться на некоторое время, а? У меня всегда найдется парочка зазнаек, которые считают себя слишком хорошими, чтобы брать взятки, а я не хочу заработать еще одну язву.

— Тогда вам, наверное, лучше отказаться от черного кофе. — Я киваю на кружку у его локтя. — Но я приму это к сведению. Наши поставки скоро увеличатся, как и некоторые другие наши предприятия, но я постараюсь отложить это до тех пор, пока все не уляжется.

— Позаботься об этом. — Доусон бросает на меня взгляд, который говорит о том, что его терпение на исходе, но меня это не беспокоит. Я не хуже него знаю, что он не собирается ставить под угрозу деньги, которые семья Кампано вливает в это место. С поставками может возникнуть небольшая проблема — дон Фонтана хочет, чтобы наш наркобизнес развивался, после того как он договорился с моим братом об устранении Альтьере. Но это не проблема, с которой я не справлюсь.

— Всегда рад. — Я встаю и киваю ему, прежде чем покинуть офис. Наши встречи всегда коротки, никто из нас не хочет проводить с другим больше времени, чем нужно, и я этому рад. Уже поздний вечер, а у меня еще много дел до наступления ночи, и я отправляюсь в особняк Альтьере, чтобы убедиться, что уборщики тщательно выполнили свою работу. К завтрашнему дню этим делом займутся копы, и его особняк станет местом активного преступления. Нельзя оставлять ничего, что могло бы осложнить наше соглашение с полицией: мы не оставляем беспорядка, а они следят за тем, чтобы мы не платили за наши преступления.

Я уже почти вышел за дверь, игнорируя администратора, когда она распахнулась, и внутрь вошел высокий молодой офицер, которого я раньше не видел. Он замечает меня, и его глаза мгновенно сужаются, а плечи напрягаются, когда он останавливается в дверном проеме, фактически преграждая мне путь к выходу.

Я поднимаю бровь.

— Могу я вам помочь? Мне нужно пройти.

Его верхняя губа слегка изгибается.

— Я знаю, кто ты, Кампано. Опять терся о шефа?

— Вам придется поговорить с ним об этом. — Я киваю в сторону места, которое он загораживает. — Извините.

Он не двигается с места.

— Не все из нас здесь настолько жадные, чтобы предпочесть набивание карманов выполнению работы. Вам это не будет сходить с рук вечно.

Ах. Должно быть, это один из тех "горячих голов", о которых говорил Доусон, новый офицер с блестящими идеями о будущем города.

— Уверен, я не понимаю, о чем вы говорите.

— Конечно. — Его темные глаза сузились. — Ты и все подобные тебе в конце концов заплатят, Кампано. Однажды твоя удача закончится.

Мой рот кривится в полуулыбке, и я чувствую опасный блеск в глазах, когда возвращаю ему взгляд.

— Но не сегодня. И если ты не будешь осторожен, сынок, твоя может закончиться первой. А теперь извини меня.

Я делаю шаг вперед, немного тесня его, и вижу, как его лицо слегка бледнеет. Он обходит меня и выходит из дверного проема, но я вижу гнев на его лице. Ему не нравится, что ему пришлось отступить. Теперь он ненавидит меня еще больше.

По правде говоря, мне все равно. Одного копа недостаточно, чтобы создать для меня проблему, и даже если среди них есть несколько единомышленников, они быстро встанут в строй или научатся подавлять свои возражения, если хотят сохранить работу. Доусон тоже не тот человек, которому стоит перечить.