Жестокое желание
Шрифт:
Он сдвигается, и я чувствую, как его нога задевает то, что высыпалось из моей сумочки. Он смотрит вниз, и я напрягаюсь, когда он отпускает меня одной рукой и подхватывает то, что лежит на деревянном полу. Только тогда я понимаю, насколько он силен для человека такого худощавого телосложения, даже держась за меня одной рукой, я не могу освободиться.
Мужчина сдвигается так, что оказывается ближе ко мне, его тело наклоняется в одну сторону, чтобы я не смогла вырваться, и я снова чувствую предательский стук пульса.
— Ну что ж, — пробормотал он с нотками веселья в тоне, глядя на то, что подобрал. — Не ищешь проблем? Ты маленькая воровка.
Я нерешительно смотрю на его руку и вижу, что он держит часть содержимого моей сумочки — телефон, помаду… а также зажим для денег и часы, которые я украла.
— Я…
— Только не говори мне, что это то, что ты обычно носишь с собой в сумочке. — Он наклоняет голову и смотрит на меня. — Не хочешь объясниться?
Нет. Но кем бы он ни был, он явно не испытывает любви к Альфио, если так прямолинейно сообщил о его смерти. Я делаю еще один медленный, дрожащий вдох.
— У нас была договоренность, — повторяю я. — И когда я приехала сюда и увидела, как пусто и тихо в доме, а все охранники ушли, я подумала, что, возможно, он вообще покинул Лос-Анджелес и бросил меня.
— И ты пошла рыскать по особняку, чтобы разграбить все, что можно? — В голосе мужчины звучит сухой юмор, который говорит о том, что его все это забавляет, и я не знаю, что с этим делать. Мне это точно не смешно.
— Нет! Я думала, что дом пуст, но я все еще искала Альфио и услышала шаги. Я испугалась, нырнула в спальню и… — Кусочки складываются в голове, и я поднимаю на него глаза. — О. Шаги, это был ты.
— Насколько я могу судить, мы с тобой здесь одни. Но продолжай. Ты была в спальне…
Не думаю, что он хотел, чтобы это прозвучало так грязно, как прозвучало. Но в его голосе есть что-то такое, что при упоминании спальни меня обдает жаром. На этом этаже их несколько, и мне вдруг стало слишком легко представить, что может произойти, если он затащит меня в одну из них.
Не уверена, что я бы не захотела, и это действительно то, что я не хочу сейчас слишком тщательно исследовать.
— Я увидела деньги и часы на комоде, — шепчу я. — И я схватила их, не подумав, потому что, если Альфио бросил меня, мне придется кое с чем разбираться, и я запаниковала. Вот и все, клянусь. Я просто собиралась уйти, а потом…
— А потом ты столкнулась со мной. — Мужчина смотрит на меня сверху вниз, его взгляд начитаем. — Значит, Альфио воспользовался тобой.
— У нас с ним была договоренность.
— Так ты продолжаешь говорить. — Проходит такт, потом еще один, и я вдруг начинаю бояться что-либо сказать. Мне больше нечего сказать. Этот человек так или иначе решит мою судьбу, и я ничего не могу с этим поделать. Я не настолько сильна, чтобы убежать, а даже если бы и была, то от пули мне не убежать. Я мертва, если этот человек этого хочет. Если он захочет отвезти меня куда-нибудь и решить, что делать со мной потом, то и это ему тоже достанется. Я не могу предвидеть никаких хороших исходов.
И тут, к моему полному удивлению, он тянется к моей сумочке и роняет все, что держал внутри.
Включая деньги и часы.
— Я не должен этого делать. — Он наклоняет мою сумочку так, что она больше не рискует рассыпаться, поправляет ее на плече, а затем обе его руки снова оказываются на моих плечах. Моя кожа горит от его прикосновений. — Но очевидно, что ты наткнулась на что-то, чего не хотела. Я не могу причинить тебе боль за это. Так что вот тебе сделка, маленький мышонок. Я отпущу тебя. Я даже позволю тебе забрать то, что ты украла, потому что мне абсолютно наплевать на вещи Альтьере и всех, кто с ним связан. Но ты будешь молчать о том, что здесь произошло.
Он смотрит на меня сверху вниз, и лицо его каменное, настолько серьезное, что я не сомневаюсь, что он говорит серьезно.
— У меня везде есть глаза и уши, мышонок. — Если ты обратишься в полицию или попытаешься поговорить с кем-нибудь об обстоятельствах, при которых Альтьер уехал, я узнаю. И тогда у меня не останется другого выбора, кроме как разобраться с тобой, как с проблемой. — Его глаза сужаются. — Ты меня понимаешь?
Ощущение такое, будто из моих легких выжали весь воздух. Я быстро киваю, чувствуя головокружение.
— Я ничего не скажу. Я не знаю, что здесь произошло. Клянусь…
Его взгляд ищет мое лицо. Что бы он там ни увидел, это должно заставить его почувствовать, что он может мне доверять, потому что он наконец отпускает мои руки и делает несколько шагов назад. Расстояние между нами кажется внезапным и значительным, и я стараюсь не думать о том, что это значит, что я вдруг необъяснимо почувствовала отсутствие его рядом со мной.
— Уходи. — Он дергает головой в сторону лестницы. — Уходи отсюда.
Он не говорит, пока я не передумал, но ему и не нужно. Холодного взгляда на его лице достаточно. Я не жду, когда он скажет что-то еще. Я почти бегу к лестнице, прижимая к себе сумочку, пока спешу спуститься по лестнице по направлению к входной двери, чтобы выйти в прохладную летнюю ночь.
Я прохожу целый квартал от особняка, прежде чем притормаживаю, чтобы вызвать Uber. Я с тревогой стою на тротуаре, выполняя все действия, и только через десять минут, когда я уже сижу в машине, понимаю, что снова забыла написать Дарси.
Она, наверное, в панике, и я должна, но не могу найти в себе силы. Когда водитель такси выезжает на дорогу, моя голова откидывается на сиденье, а глаза закрываются, когда я делаю длинный, вздрагивающий вдох. Кажется, что я едва спаслась, а может, так оно и было. Я не знаю, думал ли он о том, чтобы убить меня, или нет, но, похоже, он был из тех, кто мог это сделать.
Я до сих пор не знаю, кем он был. Это, наверное, и к лучшему, но меня не покидает любопытство. Если он не был связан с Альфио, то кто же он? И почему он был там?