Жестокое желание

Джеймс М. Р.

Через тридцать минут я иду с ним на автобусную остановку и провожаю его в школу, а затем спускаюсь к следующей остановке, чтобы сесть на обычный автобус до той части города, где я смогу попытаться заложить часы. Я чувствую их вес в своей сумочке и стараюсь не держать ее слишком крепко несмотря на то, что беспокоюсь о том, что могу ее потерять. Меньше всего мне нужно, чтобы кто-то догадался, что у меня внутри что-то очень ценное.

Выйдя из автобуса, я стараюсь вести себя как можно непринужденнее и иду в обычном темпе, направляясь в ломбард. Я хочу поскорее покончить с этим делом и украдкой бросаю взгляд на свой мобильный телефон, чтобы проверить время. У меня есть час до того, как мне нужно будет прийти на балетную тренировку, а до студии тридцать минут езды на автобусе. Я не хочу показаться торопливой или отчаянной, но мне нужно, чтобы все прошло хорошо.

За стеклянным прилавком в магазине стоит невысокий мужчина с изрезанной внешностью, и он смотрит на меня взглядом, который я слишком привыкла видеть от мужчин. Я заставляю себя не обращать на него внимания, подхожу к прилавку и достаю часы из сумочки.

— У меня есть что продать, — говорю я ему, кладя часы на прилавок. — Интересно, какую цену вы мне за них дадите?

Покер-фейс мужчины безупречен. Я не могу сказать, о чем он думает, пока он берет часы в руки, поворачивая их то так, то эдак. Он откладывает их на время, чтобы взять ювелирную лупу и снова осмотреть их, затягивая момент настолько, что мне становится почти невозможно не ерзать.

— Я дам вам двести. — Он кладет часы на место, и я чувствую, как у меня сводит желудок.

— Что? — Я моргаю на него, с трудом сглатывая. Моя реакция слишком быстрая, слишком эмоциональная, чтобы я могла сдержать ее, и я вижу, что он понял, как сильно я нуждаюсь в продаже. — Я знаю, что они стоят больше.

Он сужает глаза.

— Ты обвиняешь меня в том, что я тебя обманываю?

Моя грудь напрягается.

— Я… нет! Конечно, нет. Просто… может быть, вам стоит взглянуть на них еще раз. — Мне требуется все, чтобы не дать голосу задрожать. — Может, вы что-то упустили в первый раз. Они очень ценны…

— И откуда ты это знаешь? — В уголках его рта мелькнул намек на улыбку, как будто он разыгрывает меня и наслаждается этим. — Может быть, это семейная реликвия? Что-то, что принадлежало отцу или деду? Или… — Теперь он улыбается, и в этом нет ничего дружелюбного. — Может, ты их украла?

Холодок поселяется где-то в глубине моего живота.

— Нет. Они принадлежит мне. Мне просто нужно их продать, вот и все. Я думаю… — Я делаю глубокий вдох, напрягаю плечи и тянусь за часами. — Я узнаю второе мнение.

— О, нет. — В глазах мужчины появляется почти хищный блеск, когда он одновременно тянется к часам, забирая их из моей руки. — Я дам тебе сто семьдесят пять.

— Это… — Гнев пронзает меня. — Теперь вы меня обманываете, — огрызаюсь я, не успев остановиться. — Верните мне мои часы, пожалуйста. Я пойду в другое место.

Он усмехается.

— Конечно. И я позвоню в полицию. Думаешь, они поверят, что эти часы принадлежат тебе?

Гнев разгорается все сильнее, но его прорезает резкий толчок страха. Я сжимаю губы, чтобы они не дрожали, но мужчина, должно быть, видит, как расширились мои глаза. Он неприятно ухмыляется.

— Я так и думал. Сто пятьдесят, и это мое последнее предложение. Или я вызову полицию, и никто из нас не получит ни часов, ни денег. Но я получу удовольствие, наблюдая, как ты выкручиваешься.

В уголках моих глаз заблестели слезы, и меня захлестнула волна усталости. Богатые или бедные, привлекательные или уродливые, кажется, что мужчины, которые появляются в моей жизни, в конечном итоге все одинаковы. Они получают удовольствие от того, что наблюдают за унижением женщины, получая от этого больше, чем могут дать любые деньги. Альфио, мой хозяин, этот мужчина — все они получают удовольствие от того, что унижают женщин и пользуются обстоятельствами, в которых те оказались.

Хотя Альфио, я полагаю, уже в прошедшем времени. Это меня немного утешает.

— Ладно, — наконец признаю поражение, и потому, что не верю, что мужчина блефует, и потому, что у меня нет времени. Я действительно украла часы, и если он позвонит в полицию, то, это без сомнения, станет объектом расследования, которое может привести к Альфио. Осложнения, которые могут возникнуть из-за этого, не говоря уже о том, что может случиться с Ники, — просто немыслимы.

И я не могу снова опоздать в студию. Если я не продам этому человеку, то не получу сегодня ничего от часов. Даже сто пятьдесят, это та сумма, которую мне не придется пытаться заработать на работе сегодня вечером.

Мужчина улыбается, явно довольный и покупкой, и успехом своего обращения со мной.

— Видишь? Я знал, что ты придешь в себя. Вот, пожалуйста. — Он отделяет деньги от перевязанного рулона наличности и протягивает их мне. — Можешь пересчитать, если хочешь. Здесь все.

Я так и делаю просто потому, что не верю, что он не обманет меня еще больше. Краем глаза я вижу, как он забирает часы, и, когда они исчезают за прилавком, я чувствую очередную волну поражения. Часы исчезли, а вместе с ними исчез и любой шанс использовать их для улучшения нашего с Ники положения.

Я должна что-то придумать, и как можно скорее.

Деньги на месте, и я кладу их в сумочку. Не став благодарить его — он этого не заслуживает, — я поспешно выхожу из магазина. Я не смотрю ни на кого на улице, не желая привлекать внимание, и иду к следующей автобусной остановке, где можно сесть на попутку в направлении моей студии.

У меня как раз достаточно времени, чтобы добраться туда. Я откидываюсь на спинку автобусного сиденья, закрываю глаза и стараюсь не вдыхать запахи затхлой обивки, перекусов и теплых тел. Я уже вымоталась, а мой день только начался. Мне еще нужно наверстать пропущенное время, сходить на свою обычную тренировку, а потом успеть на работу этим вечером, чтобы станцевать все заново, на этот раз в совершенно другой атмосфере.

Я знаю, зачем я это делаю. Я знаю, что это того стоит. Но больше всего мне хочется, чтобы все стало немного проще.

Хоть ненадолго.

***

Рашель, одна из моих подруг по кордебалету, уже в студии, когда я пришла. Я переодеваюсь в купальник и трико и сажусь на пол в тренировочном зале, чтобы зашнуровать пуанты. Рашель разминается на барре, и она ярко улыбается мне, когда я вхожу.

— Мила! Ты сегодня рано.

— Мне нужно наверстать время. Аннализа наехала на меня за то, что я пропустила вчерашний день, чтобы отвезти Ники на терапию.