Жгучее желание

Кренц Джейн Энн

– Неудивительно, – вставил Эндрю, – ведь тебе пришлось присутствовать на похоронах собственного отца.

– Затем Велла прошла в маленькую комнатку, где отец установил специальный холодильник. – Рейн чуть помолчала, глядя на пляшущие в камине языки пламени. – А спустя несколько минут в помещение ворвался Уайлдер Джонс со своими людьми и начал крушить все вокруг. Тетя Велла выбежала из комнаты и, схватив меня на руки, принялась плакать и кричать на Уайлдера. А потом я помню, как мы сидели на заднем сиденье машины: нас везли

домой.

– В ту ночь она приняла последнюю дозу противоядия, – задумчиво произнес Зак и перевел взгляд на Эндрю и Гордона. – Когда вы начали замечать, что она в беде?

Они переглянулись, и Гордон ответил:

– Три-четыре месяца спустя. В первый раз это продлилось несколько дней, а потом, как нам показалось, Велла вернулась к обычной жизни. Во всяком случае, на некоторое время.

– Мы думали, что худшее позади, – добавил Эндрю, – но такие приступы стали повторяться все чаще. Каждый последующий протекал тяжелее и дольше предыдущего. После таких приступов Велла становилась еще более хрупкой и слабой.

– Но умерла она лишь месяц назад, – заметил Зак, откинувшись в кресле и сложив пальцы домиком. – И все еще была бы жива, если б ее не убили.

– Ее пришлось отвезти в клинику, – напомнил Гордон.

– Да, но вы рассказали, что она была достаточно спокойной и здравомыслящей в последний год своей жизни. И все это благодаря лечению доктора Огилви. А еще мы точно знаем, что в ночь своей смерти она мыслила четко и ясно. Ведь ей удалось написать Рейн послание.

– К чему ты клонишь? – спросила Рейн.

Зак постучал пальцами друг о друга.

– Я думаю, что у созданного твоим отцом противоядия были недостатки. Ему наверняка пришлось преодолеть какие-то технические препятствия.

Рейн озадаченно сдвинула брови.

– Что ты имеешь в виду?

– Насколько я знаю, твоя тетя прожила дольше, чем кто-либо из тех, кому вводили препарат, а потом лишали его. Во всех остальных случаях принимавшие наркотик умирали в течение нескольких дней: в основном в результате самоубийства, но Велла Талентайр, несмотря на все свои странности, не сошла с ума и не наложила на себя руки. Это делает ее случай уникальным.

Все присутствующие некоторое время обдумывали услышанное.

В конце концов Рейн зашевелилась в кресле и нарушила молчание:

– В таком случае тебе, наверное, интересно будет узнать, что еще сделала тетя Велла той ночью.

Зак внимательно посмотрел на Рейн.

– Мой отец хранил свои записи в трех экземплярах: в компьютере, в распечатанном виде и в личном дневнике. Уайлдер Джонс знал об этом и потому уничтожил все три варианта. Но перед его приездом тетя Велла успела сфотографировать страницы дневника, в которых описывался процесс создания противоядия, и в ту ночь забрала фотокопию с собой.

Зак прищурился:

– В рапорте говорится, что Уайлдер обыскал Веллу, прежде чем посадить вас в машину.

– Может быть,

он думал, что мне достаточно травм для одного дня, или просто отвлекся на бившуюся в истерике Веллу. В общем, меня он не обыскал. А тетя Велла спрятала копию записей в мою книгу. Так что это я вынесла формулу отца из лаборатории.

Все одновременно посмотрели на лежащую на столе тетрадь.

– Она забрала у меня фотокопии, как только мы вернулись домой. Я не видела их до тех пор, пока не начала читать этот дневник. Они лежали в самом конце тетради.

Зак загадочно смотрел на языки пламени.

– Что ж, одна из тайн семьи Джонс раскрыта.

– Какая? – спросила Рейн.

– Теперь понятно, почему в последние три месяца своей жизни дядя Уайлдер жил на грани риска. Все говорили, будто он ищет смерти. Мама оказалась права. Причиной подобного странного поведения была женщина.

Рейн посмотрела на Зака:

– Ты хочешь сказать, что веришь, будто он по-настоящему влюбился в Веллу?

– Думаю, дядя Уайлдер встретил любовь своей жизни, но настолько все испортил в отношениях с Веллой, что, должно быть, решил: надежды на счастье нет. Именно поэтому и обрек себя на смерть.

Рейн долго раздумывала над словами Зака, наконец вымолвила:

– Ему не стоило ей лгать.

– Она тоже лгала ему насчет формулы, – парировал Зак.

– Словом, лгали друг другу оба, – мрачно констатировал Гордон. – По собственному опыту могу сказать, что подобный подход к межличностным отношениям ни к чему хорошему не приводит.

Чуть позже позвонил Бредли Митчелл. Трубку взял Зак. Закутанная в махровый халат Рейн вышла из ванной, когда он как раз заканчивал разговор. Отключив телефон, Зак посмотрел на нее.

– Митчелл сообщил, что Кессиди Катлер как-то ухитрилась отыскать в клинике открытое окно, спрыгнула вниз и сломала себе шею.

Рейн опустилась на край кровати и сложила руки на коленях.

– Самоубийство.

– Да.

– А что с Ники Пламер?

– Пока жива. Но врач говорит, что она все глубже погружается в психотическое состояние. Она больше не разговаривает и вообще ни на кого не реагирует. Никто не верит, что она выйдет из этого состояния. – Зак сел рядом с ней и взял ее руку в свою. – Все та же старая схема.

– Бредли рассказал что-то еще об убийствах, совершенных Кессиди Катлер?

– Сказал, что дело выглядит довольно внушительным.

На лице Рейн отразилось довольство.

– Оно продвинет его по карьерной лестнице. И самое приятное в этом то, что ему не придется делить почести и славу с подругой-экстрасенсом.

Зак опрокинул Рейн на спину, уперся руками в матрас по обе стороны от ее лица и склонился над ней:

– Я очень надеюсь, что ты не станешь сейчас говорить, будто скучаешь по работе с ним, потому что мне такие упоминания ужасно не нравятся.