Жиган и бывший мент
Шрифт:
Стоп-стоп, что там в Дагестане? Константин же рассказывал, что в Москву подался прямо из Дагестана, хотя и не очень-то внятно объяснил, что он там делал. Теракт в Буйнакске? Что-то сомнительно.
Нет, скорее всего это не то, что нужно.
Поехали дальше. Так, приближающиеся выборы — ну, тут все отметились кто во что горазд. Хотя есть и общие темы — вот, например, нашумевшая, помнится, «утка» об объединении Жириновского с коммунистами. Лажа, конечно, но дня три не сходила со страниц газет и экранов телевизоров…
Но Константин-то
Нет, его что-то другое интересовало.
Похоже, что читал он вот эти вот страницы, на них есть характерные следы от державших их пальцев. Возможно, еще и эту страницу он тоже читал, что тут?
Выступление на пресс-конференции Глеба Белоцерковского о своем решении баллотироваться в депутаты Государственной Думы, скандал Дружкова с налоговой полицией, исчезновение Генриха Воловика, версии журналистов по этому поводу, предположение о том, кто наследует его политическое влияние, жесткий контроль за выборами со стороны правоохранительных ведомств…
Да, тут сообразить что-либо трудновато.
Пожалуй, этот путь ни к чему не приведет — слишком много неоднозначной информации и слишком мало критериев ее отбора. С этим ничего не выйдет.
Что осталось? Остался только лист бумаги, повествующий о некоторых конфиденциальных сведениях из жизни некоего Кузина Виктора, как его по батюшке? Пантелеймоновича. Вот им и придется заняться.
Именно им. По одной простой причине — потому что это единственная возможность чем-нибудь заняться. Трудно сказать, что может дать версия о том, что этот Кузин имеет хоть какое-то отношение к исчезновению Константина, но отработать ее нужно.
Да и сделать это будет достаточно легко.
Вон сколько понаписано про этого Кузина.
Фотографии только не хватает.
Прежде всего нужно подумать, где его лучше всего навестить? В его офисе, не пойдет. Слишком долго и трудно придется пробиваться, удостоверение не покажешь, тут же скандал поднимется, начнут орать:
«Проверка! Проверка!» — а удостоверение у Макеева давно просроченное, вляпаться можно по самые уши.
Дома — это тоже не очень удачная мысль.
Наверняка редко он дома бывает — не указано, что женат, что ему дома делать? Зато вот баб у него!.. Да-а, впечатляющий списочек!
Постойте-ка, это что же получается, сейчас у него одновременно, если верить датам, которые тут указаны, — раз.., два… ну правильно, три бабы. Силен мужик! Гарем прямо-таки… Вот у одной из этих баб и нужно его навестить. Отлично кто-то поработал, адреса все указаны, телефоны тоже, очень удобно. Профессионал составлял, без всякого сомнения…
Приняв решение, Макеев не стал долго сидеть на одном месте. Нужно было пошевеливаться. Неизвестно, каково приходится сейчас Константину, и вообще, успеет ли Макеев разобраться со всем этим, а то ведь и опоздать можно.
И он решительно направился на улицу.
Добираться предстояло до центра Москвы.
Глава 13
Макеев действовал решительно, по старой ментовской привычке. Всего было три адреса, придется объехать их все, но это его не пугало, всего-то три адреса, да еще все — в центре.
Бывали у него ситуации, когда методом исключения ему приходилось отрабатывать сотни адресов, чтобы найти всего лишь одного человека, — в ментовской практике это самое обычное дело.
Плохо, что не указаны номера телефонов его любовниц. Можно было бы, конечно, разыскать их по справочной, но пока туда дозвонишься…
Оседлав свою «шестерку», он без особого труда нашел адрес первой из любовниц Кузина, недалеко от Пушкинской площади, на Большой Бронной. Здесь он управился очень быстро, — на его настойчивые звонки никто не открывал, он даже кулаком побарабанил по двери, — с тем же результатом. Скорее всего хозяйки не было дома.
Но раз так, то и самого Кузина здесь быть тоже не должно.
Второй адрес был рядом с Красными воротами, на Новой Басманной, прямо у железнодорожной линии. Позвонив в квартиру и представившись газовиком, заявившимся с профилактическим осмотром, Макеев проверил газовую плиту и всякие вентили под бдительным присмотром хозяйки, эффектной тридцатилетней дамочки, не выпускавшей из рук поводок, с которого рвалась к Макееву здоровенная злобная псина по кличке Долли.
Макеев так и не понял, почему, собственно, этого огромного дога так странно назвали, на «куколку» тот был похож не больше, чем на кошку, но зато отлично понял, что в квартире, кроме хозяйки, никого нет, а больше его ничто и не интересовало.
Оставался только один адрес, и Макеев был уверен, что на этот раз он найдет того, кто ему нужен. Зоя Алексеевна Быстрова жила на Якиманке, в угловом доме, выходящем одной стороной в Бродников переулок.
У подъезда, в котором находилась ее квартира, стояли несколько иномарок, и Макеев счел это за свидетельство, что на этот раз ему повезет, — одна из машин вполне могла принадлежать Виктору Пантелеймоновичу Кузину.
На его звонок ответил мужской голос, и Макеев удовлетворенно усмехнулся, не растерял он еще оперативных навыков.
— Кто? — спросил, не открывая двери, мужчина. — Валера, ты?
— Я не Валера, — ответил Макеев. — А если вы спрашиваете о своем охраннике, то он скорее всего спит в вашей машине.
— Кто вы? — спросил голос из-за двери. — Что вам нужно?
— Всего лишь задать вам несколько вопросов, — ответил Макеев. — Я ищу одного человека, и вы можете мне очень помочь.
— Отойдите на шаг от двери, я хочу вас рассмотреть, — сказал мужчина из-за двери.
Макеев отошел на шаг и предоставил возможность рассмотреть себя через дверной глазок. Он знал, что внешность у него самая безобидная, полноватый, неуклюжий мужчина лет пятидесяти пяти, спокойное доброжелательное лицо, большие залысины, густые черные брови и выражение безмятежной покорности судьбе.