Жил-был Миллиардер
Шрифт:
– Еще раз спасибо, – тихо сказала Мэйли. Она снова улыбнулась, но эта улыбка, в отличие от прежних, не касалась ее глаз. – Я, правда, очень вам признательна.
– Я знаю, – сказал он, его тон был резче, чем следовало. Черт, она же сейчас такая ранимая, ему не следует срывать на ней свое негодование. Он быстро кивнул. – Ложитесь спать. Завтра у нас насыщенный день.
– Конечно, – бормотала она, отходя в сторону.
После недолгого замешательства Гриффин еще раз кивнул и удалился в свою комнату, закрывая за собой дверь. Он оперся спиной
Господи боже, он должен был быть расстроен из–за того, что папарацци проник в его комнату и пытался подкупить его помощницу. В нем должна бушевать ярость от того, что кто–то посягнул на его частную жизнь.
Но все его мысли были сосредоточены на обнаженных ногах Мэйли, видневшихся из–под его рубашки, ее округлой груди, прижимающейся к нему сбоку, и пальчиках, сжимающих пояс его штанов.
Его член стоял колом. Гриффин засунул руку в штаны и поправил стояк, но это не помогло. И член не упадет, пока он не выбросит из головы нежное и обнаженное тело Мэйли. В памяти снова всплыл момент, когда она ворвалась в его комнату мокрая после душа, в одном полотенце, которое едва держалось на ее пышной груди…
Гриффин прошагал в ванную. Закрыл дверь, снял штаны и шагнул в душевую кабину. Он второй раз за вечер принимал душ, под струями горячей воды он намылился, а затем взял в руки член и начал дрочить, думая о Мэйли в его рубашке. Он представил, как толкнул ее на кровать, наблюдая за задравшейся рубашкой, открывшей ее стройные ноги, светлую полоску волос, совпадающих с цветом ее бровей, и влажные половые губы, жаждущие его члена…
Он резко работал рукой, доводя себя до оргазма. Жалкий неудачник, дрочащий в душе, фантазируя о своей помощнице.
По возвращению в Нью–Йорк он убьет Гретхен Петти, можете в этом не сомневаться.
Пятью минутами позже он уже лежал в пижамных штанах в кровати, когда услышал стук в смежную дверь. Он напрягся и встревоженный ринулся к двери. – Мэйли? – позвал он. Может, к ним снова пытались проникнуть?
Когда он распахнул дверь, она стояла там и все еще в его рубашке. Она прижимала к груди подушку и смотрела на него покрасневшими и блестящими от слез глазами.
– Можно мне, – замялась она и, всхлипнув, продолжила. – Можно мне поспать с вами?
***
Божечки, Гриффин Верди был просто великолепен без рубашки.
Не то, чтобы она до этого считала его страшным. Он хорошо выглядел в дорогом костюме с бабочкой, зализанно намертво волосами. В этом образе он казался холодным и неприступным. Но сейчас, после душа, с влажными растрепанными волосами и без рубашки, позволяющей ей разглядеть мышцы, не свойственные ботанику.
У Гриффина была отличная грудь. Просто невероятная. Фигура в форме треугольника: широкие, сильные плечи и тонкая талия. Грудь практически гладкая, а вниз от пупка спускалась тонкая полоска темных волос, которую Мэйли посчитала весьма очаровательной. Она удивилась, увидев
Но Мэйли она понравилась. Она делала его обычным. Возможно, он не такой уж правильный и зажатый, как она думала.
Именно эта татуировка придала ей храбрости постучать в его дверь после того, как они разошлись по своим комнатам. Она долго думала и сомневалась, боялась услышать отказ, а потом долгую, унизительную тираду о том, что он думает о ее просьбе. А так как в этот момент ее нервы были на пределе, то это бы окончательно ее добило.
Но он не рассмеялся ей в лицо и не оскорбил. А просто открыл дверь шире, позволяя войти.
И Мэйли почувствовала такое облегчение, что могла даже его поцеловать в знак благодарности. Но она сдержалась, хотя поцеловала бы, если бы он был заинтересован в подобном от такой деревенской девушка, как она.
– Спасибо, – шепнула она, заходя в его комнату. Она была в ней раньше, но пребывала в шоке, что не смогла заметить, насколько лучше была его комната по сравнению с ее. Здесь были роскошные диваны, резной стол и огромное окно с балконом, вероятно, с потрясающим видом на город. Окно было закрыто, шторы задернуты. На дворе была уже глубокая ночь.
Он провел рукой по растрепанным и все еще влажным волосам и пробежался взглядом по комнате. – Вы можете занять кровать. Я лягу на диване.
Она выпучила глаза от его предложения. Сэр Ворчун уступал ей свою кровать? Мэйли тут же почувствовала угрызение совести. Она не хотела доставлять ему неудобства. Она просто боялась спать одна, не сомневаясь, что ее будут мучить кошмары о незнакомом мужчине с камерой, выпрыгивающим из ее шкафа. Она посмотрела на его кровать невероятных размеров. – Я думала, мы будем спать вместе.
– Кто бы сомневался, – съязвил он.
Мэйли покраснела. – Я не в этом смысле. Посмотрите на свою кровать. Она размером с мою квартиру дома. Мы можем положить подушки посередине, сделаем стену. Как домик в детстве, понимаете?
Гриффин просто глазел на нее.
– И этот причудливый диван выглядит неудобным, – призналась она. – Особенно для мужчины вашего размера. – Ох, божечки, она опять покраснела. Ну зачем она сказала мужчина вашего размера? Так, не смотри на его блядскию дорожку. Не смотри. – Я хочу сказать, кто и должен лечь на диване – так это я.
В комнате повисло молчание. Гриффин посмотрел на кровать, затем на нее, затем на подушку в ее руках. – Принесите подушки с вашей комнаты.
Она с радостью убежала за подушками, а после вернулась к Гриффину.
Он взял подушки и разложил их по центру кровати, сооружая стену. – Я буду спать на правой стороне, – сказал он, в его тоне снова послышались властные нотки. – Она ближе к двери.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– И я собираюсь еще немного почитать. Надеюсь, это вас не побеспокоит?