Жил-был народ… Пособие по выживанию в геноциде
Шрифт:
Эти настроения ярко проявились в районах Польши, присоединённых в 1939 году к СССР, где гетто не получали помощи, а партизаны Армии Крайовой убивали евреев. Так, большинство повстанцев Варшавы, которые по канализационным туннелям ушли из гетто и с помощью Армии Людовой добрались до реки Буг, погибло от рук именно польских партизан. Антисемитизм в Армии Крайовой усилился в 1944 году с присоединением к ней Национальных вооруженных сил.
Коммунисты и социалисты, создавшие Армию Людову, пытались помочь евреям, да и в самом её составе их было немало. Но она начала активно действовать лишь в конце 1943 – начале 1944 годов, когда большинство евреев Польши были уже уничтожены и в более чем тысячелетней истории польской еврейской общины началась её предпоследняя глава.
При этом важную роль в помощи евреям Польши в годы войны сыграла влиятельная в стране католическая церковь. В 37 монастырях, в основном женских, спасали еврейских детей. В семи монастырях укрывали взрослых. В 90-х годах, когда после распада социалистической системы были установлены дипломатические отношения Польши с Израилем, 2972 поляка были признаны «праведниками народов мира».
На 1 сентября 1939 года численность еврейского населения Польши составила 3,3 миллиона человек. Около 380 тысяч из них пережило войну. Две трети из них – благодаря тому, что бежали с началом оккупации в другие страны, в основном в СССР. Уцелела незначительная часть узников концлагерей – в основном в Германии.
Как сказано выше, тысячи евреев выжили в партизанских отрядах, другие спаслись, выдавая себя за поляков, или (в основном дети) прятались в польских семьях и монастырях. В июле 1945 года в Польше зарегистрировались 55 509 евреев, летом 1946 года – 250 тысяч. Впрочем, попытки уцелевших вернуться в родные места сопровождались протестом польского населения против «нового наводнения Польши евреями». Евреев обвиняли и в службе СССР.
С ноября 1944 по декабрь 1945 года в Польше был убит 351 еврей преимущественно в Люблинском и Кёльцском воеводствах. 11 августа 1945 года прошёл еврейский погром в Кракове. В 1946 году шли нападения на евреев в больших городах – самым кровавым был погром в Кёльце 4 июля 1946 года, когда погибли 42 еврея. Послевоенные погромы зачастую организовывались вооруженным подпольем: всё теми же Армией Крайовой и Национальными вооруженными силами. Как следствие, с момента освобождения страны от немецкой оккупации до лета 1947 года в Польше погибло около тысячи евреев.
Информация к размышлению:
Всё заново: «новые мусульмане» Европы
Вопрос для нормального человека с практическим мышлением: если в одной лодке плывут декоративный кролик и здоровенная голодная крыса – кто кем пообедает? Не с точки зрения политкорректности или поиска, в чём суть загадки – нет тут ни загадки, ни притчи, ни ребуса, – а в реальной ситуации? Ну вот то-то же. Как пел по другому поводу поэт Александр Дольский, в конечном счёте всё решают «злоба, серость и клыки». В том числе в современной «толерантной» Европе. Где террористы в Париже перебили зимой 2015-го массу народу, среди которого были евреи, убитые именно за то, что они евреи, – в кошерном магазине. И никто по этому поводу особенно не прослезился, не содрогнулся и не выразил с евреями какой-то специальной солидарности. Кроме израильтян.
Нет, разумеется, огромная толпа народу прошла по улицам Парижа, имея во главе пару рядов политиков мирового класса – от французского президента и израильского премьера до российского министра иностранных дел. А также фигур малозначимых, но пробивных вроде президента Мали. Зрелище было внушительное. Телекамеры всех сняли, а телеканалы показали в правильном ракурсе и с правильными словами. Что не помешало партии Франсуа Олланда, который как раз был на тот момент президентом «прекрасной Франции», с треском проиграть местные выборы в пользу правых и ультраправых. Так как ходить по столице страны со значками «Мы все “Шарли Эбдо”» (бульварный анархистский журнал с этим названием отличился серией карикатур на пророка Мухаммеда, став первой мишенью террористов – евреями они занялись потом) – это одно. А безопасность, в том числе собственных детей, – другое. Совсем другое.
Автор до сих пор не понимает, почему на колонну демонстрантов – символ не столько антитеррористической солидарности, сколько смеси расчёта политиков, обывательской наивности и глупости (вежливей сказать невозможно) журналистов, соревновавшихся в славословиях Франции и Олланду (рейтинг которого на короткий период повысился), не было совершено покушения. Напоминало это коллективное европейское помешательство демонстрацию обитателей курятника, выражающих после набега лисы солидарность с теми, кем она уже закусила. Не исключено, что всех прочих лис в округе зрелище такого рода ввело бы в ступор. Во всяком случае, смеяться они должны были бы до колик. Какой была реакция европейских террористов на парижское брожение по бульварам, нам знать не дано. Скорее всего аналогичной. Впрочем, обеспечение безопасности жандармерией данных конкретных людей, участвовавших в демонстрации, несомненно, было проведено не на страх, а на совесть. Слишком уж много там было президентов и премьер-министров. К чему рисковать?
Европейцы странным образом вдруг осознали, что их в их собственной Европе начали убивать. Причём не из-за того, что делается в Израиле, не из-за американской политики на Ближнем Востоке или участия европейских армий в афганской или иракской кампаниях, а просто потому, что нечего им, европейцам, вести себя у себя дома так, как они привыкли. Оглядываться надо. Бояться. И вообще – понимать, что если в Европе пророка Мухаммеда не уважают (вариант – уважают недостаточно), то для того чтобы получить за это пулю в лоб, вовсе не обязательно ехать куда-нибудь в Пакистан, Алжир или Йемен. Достанут и в Париже. А также в Лондоне или Брюсселе, не говоря уже о Мальмё, Марселе и Мадриде. Поскольку везде, где в странах Евросоюза живут «новые мусульмане» (а где они в Европе не живут?), в их среде доминируют радикалы, ждать от которых можно чего угодно.
Европейские политики – левые (тот же Олланд пришёл к власти благодаря голосам французских мусульман), ультралевые и антиглобалисты (как делегат Европарламента британец Галлоуэй) на них, как на «социально близких», рассчитывают в политической борьбе. И заинтересованы в максимальном наращивании численности этого контингента в странах Евросоюза в качестве своих избирателей. Европейские правые используют их как пугало, в борьбе с которым приобретают легитимацию у коренных европейцев, которые ещё вчера и не подумали бы за них голосовать (как это происходит с Гертом Вилдерсом, Марин Ле Пен и их венгерскими, немецкими и британскими союзниками). Европейские обыватели их боятся и ненавидят – с куда большим основанием, чем эмигрантов прошлых периодов. В отношении которых ксенофобии в Европе было, кстати сказать, не меньше, при том что оснований для неё в «добрые старые времена» – никаких. Что до европейских евреев, жить им с современными исламистами в одной стране противопоказано. В прямом смысле слова.
Евреев, в том числе европейских, исламисты последовательно убивали, убивают и будут убивать. Вне зависимости от отношений всех этих евреев с мусульманами вообще и, своими соседями в частности, симпатии или антипатии к Израилю и отношения к Соединённым Штатам. О чём свидетельствуют не сотни – тысячи инцидентов по всей Европе. В том числе со смертельным исходом. Похоже, что теракт в Тулузе у еврейской школы и атака на кошерный магазин в пригороде Парижа после нападения террористов на редакцию «Шарли Эбдо» завершили процесс осознания европейскими евреями того, что история их сравнительно спокойного существования в послевоенной Европе закончена.
Хотя, вообще говоря, евреи вполне могли бы осознать это раньше. Поскольку разница между планомерной охотой на евреев, организованной нацистами в Третьем рейхе, и бессистемными терактами европейских исламистов, атакующих евреев и еврейские организации везде, где их они встречают, только в масштабах и числе жертв. Да в том, что исламистов европейский официоз открыто не поддерживает (по крайней мере пока), а Гитлер сам был государственнообразующей величиной. Но итог для евреев один – смерть.