Жил-был народ… Пособие по выживанию в геноциде
Шрифт:
Это, вообще говоря, поверхностная книга, читатель. О Холокосте написаны фолианты, которые, к сожалению, во все времена читали мало. Однако если то, что описано на её страницах, заинтересует кого-то, заставив окунуться в мир, полный трагедий народов, интриг бюрократов, фальши чиновников и лжи политиков, которые к этим трагедиям привели и продолжают приводить по сей день, – автор не зря потратил время. Жаль только, что спасти уже никого нельзя. Да и память о погибших не воскресить – сохранить удаётся ничтожные обрывки сведений о немногих.
Палачей не призвать к ответственности: они, как правило, доживают своё на покое, а если их находят, легко уходят от
Спасибо тем, которые…
В конце каждой очередной книги автора произносятся слова благодарности в адрес тех, кто помог в том, что эта книга появилась на свет. Засим…
Традиционное и неизменное спасибо за всё ближайшей родне. Маме – Александре Вагнер-Сатановской, живущей в израильском Маалоте. Второй маме – любимой тёще Римме Вепринской, украшению американского Нью-Йорка. Обоим братьям: родному Вите, израильтянину, и шурину Юре, американцу. Как и прочей большой мишпухе. Включающей родственников из России, с Украины, из Израиля, США, Польши, Франции и с Антильских островов.
Всем тем из родных и близких, кого уже нет. В первую очередь двум лучшим отцам, которых только можно было пожелать: Яну Сатановскому и Леониду Вепринскому. Они оба пережили войну. И оба потеряли своих отцов, дедушек автора и его жены, на войне. В обеих семьях были те, кто погиб на фронте, как брат дедушки по линии мамы Владимир Вагнер, или умерли от ранений – в тыловых госпиталях, как дедушка со стороны папы Ефрем Сатановский. Те, кто умер по дороге с оккупированной Украины, как маленькая девочка Машенька, которая могла бы стать тётей жены, если бы выросла. Или прадедушка автора, знаменитый дореволюционный богач и меценат из Екатеринослава Илья Фрейдин, не переживший эвакуации «в поле». Были те, кого убили в фашистских концлагерях, как дядю мамы, генерала Григория Зусмановича. Мир памяти их всех, и да будет им земля пухом.
Спасибо тем, кто пережил ту войну. Как отец мамы – инженер-полковник Лев Вагнер и все те родные и их друзья и сослуживцы, которые воевали или трудились в тылу. Было ли это в Ленинграде, в блокаду, или на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке и в Средней Азии, в эвакуации. Голода и ужасов, зноя и холода досталось на всех поровну.
Жене Машеньке, которая холила автора долгие месяцы, проведённые за компьютером, и терпит вот уже три с лишним десятка лет. Младшему поколению. Детям: Лене и Ксюше, Эмме и Косте Сатановским, – и в свои четыре года главному человеку в семье – внуку Яну. Большому специалисту по автомобилям, гитарам и холодному оружию, стрелку из лука и знатоку кошек.
Партнёрам по бизнесу, действующим и ушедшим на покой. Которые на протяжении двух десятков лет терпели и терпят повышенную концентрацию в офисе дипломатов и учёных, журналистов и студентов, военных и разведчиков – отставных и действующих. За что низкий поклон Вадиму Брайнису, Ефиму Жигуну, Александру Жукову, Назиму Касумову, Виталию Кузнецову, Сергею Роленкову, Анатолию Циосу, Михаилу Файде, Сергею Хрущёву, Сергею Ширяеву и Александру Шмуклеру.
Отдельное спасибо Жигуну, который четверть века руководит Институтом Ближнего Востока. Его работоспособность и порядочность позволили сделать невозможное. Когда за три десятка лет до того, как пишутся эти строки, жизнь свела с ним автора в Еврейском историческом обществе, о Холокосте в стране и не говорили, и не писали. Хотя евреи, не зная этого термина, все как один понимали, что это такое – по каждой семье война прошла катком…
Институтским друзьям, которые рядом всю жизнь, вместе с их чадами и домочадцами: Анатолию Циосу, Александру Спектору и Александру Иоффе, дом которого на протяжении почти четверти века служит автору кровом и приютом в Израиле.
Отечественным учёным, включая тех, кто создал в России академическую иудаику, в рамках которой сохранить память о Катастрофе европейского еврейства стало возможно, и руководителям школ, институтов и музеев: Игорю Альтману, Аркадию Ковельману, Григорию Липману, Михаилу Мейеру, Александру Милитарёву, Виктории Мочаловой, Ольге Соколовой, Михаилу Членову, Владимиру Шапиро, Софье Шуровской и Дмитрию Эльяшевичу.
Государственным деятелям и ответственным лицам СССР и России, которые помогали или, что не менее важно, не мешали евреям хранить память о погибших в войну – ныне здравствующим и ушедшим из жизни: Борису Ельцину, Сергею Лаврову, Юрию Лужкову (особо), Михаилу Маргелову, Валентине Матвиенко, Владимиру Ресину (с печалью о многом), Евгению Примакову, Владимиру Путину (без претензий на ответную реакцию), Владимиру Тумаркину и Александру Яковлеву.
Предпринимателям, чья бескорыстная поддержка позволила построить на московской Поклонной горе Мемориальную синагогу и музей Холокоста и поддерживать на протяжении двух десятков лет университетские и школьные программы, а также создать в России Музей толерантности: Роману Абрамовичу, Борису Белоцерковскому, Алексу Блаватнику, Лену Блаватнику, Владимиру Гусинскому (в огромной степени), Герману Захарьяеву, Юрию Канеру (невзирая на оч-чень многое…), Вячеславу Кантору (в мере столь же большой, как В. Г.), Игорю Лысенко, Леониду Меламеду, Леониду Невзлину (невзирая на… в особо крупных размерах), Андрею Раппопорту, Михаилу Скоблионку, Владимиру Слуцкеру (исключительно из формальных приличий), Михаилу Фридману, Герману Хану, Марку Шабаду, Григорию Штульбергу, Артуру Юнаеву, Давиду Якобашвили и Евгению Ярославскому.
Отечественным раввинам, еврейским общественным деятелям и активистам, поэтам и писателям – живым и мёртвым: Леониду Ашкинази, Нателле Болтянской, Владимиру Высоцкому, Александру Галичу, Алле Гербер (со скорбью в душе, но всё же…), Михаилу Глузу, Александру Городницкому, Ефиму Гохбергу, Танкреду Голенпольскому, р. Пинхусу Гольшмидту, Василию Гроссману, р. Довиду Карпову, Иосифу Кобзону, Зиновию Когану, р. Ицхаку Когану, Леониду Колтону, р. Берлу Лазару, Александру Левенбуку, Евгении Львовой, Соломону Михоэлсу, Николаю Пропирному, р. Адольфу Шаевичу, Наталье Шмидт, Александру Френкелю, Павлу Фельдблюму и Якову Цукерману.
Израильтянам. Государственным и общественным деятелям, дипломатам, писателям, политикам, журналистам и учёным. Менахему Бен-Сасону, Михаилу Гринбергу, Игорю Губерману, Илье Дворкину, Якову Кедми (особо), Дову Контореру, Арье Левину, Владу Лернеру, Cалаю Меридору, Владимиру Мушинскому, Александру Островскому, Дине Рубиной, Наталье Сегев, Эфраиму Севеле, Каролю Унгеру, Зеэву Ханину, Давиду Шехтеру, Велвлу Чернину, Юлию Эдельштейну, Зеэву Элькину и Алеку Эпштейну.
Журналу «Эксперт» и персонально Александру Привалову, в том числе за предложение написать статью по Холокосту, которая побудила автора собрать материалы, лёгшие в основу настоящей книги.