Жил-был щелкунчик
Шрифт:
После такой отчаянной просьбы, произнесенной на его родном языке, Мег поняла что у нее не осталось сил для сопротивления. Его мольба вызывала в ней слишком много сладостных воспоминаний.
Мег достала ночнушку из комода и ушла в ванную переодеваться. Ее сердце билось все быстрее, чуть из груди не выскакивало. Кону удалось ее разжалобить.
Когда она вернулась в комнату, он все еще стоял у двери и глаз с нее не сводил.
Несколько шагов до кровати, казалось, растянулись на тысячу миль. Когда Мег влезла под одеяло, Кон выключил свет и шагнул к ней.
— Мегги? —
— Я… по-моему…
— Если я проведу эту ночь с тобой, — перебил он ее, — ты сможешь не бояться, что я украду Анну. Тебя ведь это пугает, правда?
Нет, — кричало ее сердце. — Я боюсь гораздо худшего. Я боюсь, что ты никогда не полюбишь меня так, как люблю тебя я.
Матрас скрипнул, когда Кон нырнул под одеяло. Хотя их тела не соприкасались, Мег чувствовала его тепло и запах мыла на его коже. Она не знала, раздет ли он, и хотела бы увидеть то, что скрывала от нее темнота ночи.
— Поговори со мной, любовь моя. — Его низкий, бархатный голос казался дуновением ночного ветерка. — Расскажи, как долго ты не могла меня забыть после возвращения из России. Никто больше не влюбился в тебя за время полета?
Ой, Кон. Мег уткнулась лицом в подушку, чтобы подавить стон.
— Я смотрел вслед твоему самолету, пока он не исчез в облаках, потом вернулся в коттедж и напился до самозабвения. По крайней мере, я надеялся забыть. Но ничто не могло смыть твой запах с простыней и подушек. Боже мой, Мегги… такая ужасная пустота после всего, что у нас было… Меня уже не волновало, буду ли я жить или умру.
— Ты думаешь, мне было легче? — возмутилась Мег. Рассказ Кона всколыхнул в ней такую волну воспоминаний, что все чувства, пережитые в прошлом, нахлынули снова с прежней, ошеломляющей силой. — Мне было все равно, даже если бы самолет разбился. Из-за тебя я вообще ни о чем не могла думать, даже о людях, которые летели со мной. Дома меня никто не ждал, и мое сердце осталось в России. Я хотела умереть, потому что не могла представить тебя с другой любовницей, тем более с какой-нибудь из ваших русских красоток. Я видела, как они пялились на тебя, когда мы гуляли.
— Мегги!
— Да, пялились, Кон. Ты сам знаешь, и не пытайся отрицать. Я понятия не имела, что могу быть такой ревнивой.
Он глубоко вздохнул.
— Думай, что хочешь, но я видел перед собой одну-единственную блондинку, которая сошла с трапа самолета и устроила настоящий переполох среди моих приятелей. Каждый из наших сотрудников отдал бы всю годовую зарплату за право сопровождать тебя. Когда они узнали, что ты под моей опекой, я нажил себе врагов.
Мег была бы польщена, расскажи это любой другой мужчина. Но сейчас ее бросило в дрожь. Должно быть, он преувеличивает, но… откуда ей знать?
— Слава Богу, твой самолет не разбился, — пробормотал Кон. — Рассказывай, что случилось, когда ты приехала в Штаты. Что ты делала? Как себя чувствовала?
Зачем он спрашивает, когда и так все знает?
Мег крепко зажмурилась, словно это могло облегчить ее боль. После того, как таможенники и агенты ЦРУ оставили ее в покое, она чувствовала себя
— Когда самолет приземлился в Нью-Йорке, меня отделили от остальных пассажиров и увезли на ужасный, двухдневный допрос.
Она услышала громкий вздох Кона.
— Из-за меня, — сказал он. — Потому что они узнали о нашей связи.
— Да.
— И после этого ты решила никогда больше не возвращаться в Россию.
— Да, — торопливо смахнув набежавшие слезы, продолжила Мег. — До того, как мне сказали, что ты наметил меня для вербовки, я собиралась копить деньги на следующую поездку.
— Теперь ты понимаешь, почему я запретил тебе возвращаться, — буркнул он.
— Хорошо еще, что мне нужно было так много всего сделать, а то бы я сошла с ума, вспоминая тетины угрозы. И все равно, я плохо спала и сильно похудела. Спасла меня, наверное, необходимость искать жилье и разбирать вещи. И, конечно, поиски работы.
— Ты не вернулась в школу.
— Нет. Я хотела найти занятие, которое бы не напоминало о тебе. Поэтому я ухватилась за первое подвернувшееся предложение с приличным заработком.
— «Стронг-Моторс»?
— Да.
— Расскажи о беременности. Когда ты впервые узнала, что ждешь нашего ребенка?
Переведя дыхание, Мег ответила:
— Как я уже говорила, у меня пропал аппетит и началась бессонница. Когда прошел месяц, а я чувствовала себя все хуже и жутко уставала, подруга посоветовала мне сходить к врачу. Сначала мне не хотелось, но потом, когда меня начало тошнить по утрам, я поняла, что что-то не так, и позвонила нашему семейному доктору. Он выслушал мой рассказ и тут же отправил меня к гинекологу. Я жутко разозлилась, так как знала, что ты пользовался презервативами. И тогда он прочитал мне лекцию о том, что ни один метод предохранения не дает стопроцентного результата. В итоге, после обследования у гинеколога выяснилось, что я действительно беременна. Я не хотела верить.
Наступила тягостная тишина.
— Ты собиралась…
— Нет, Кон. Я даже не думала об аборте. Что бы ни случилось между нами, наш ребенок ни в чем не виноват. Я бы не смогла причинить ему вред. Если честно, я почувствовала огромную ответственность, когда узнала. У меня появилась причина жить дальше. Я делала все, что советовал мне доктор, чтобы ребеночек родился здоровым и сильным.
— Спасибо, что рассказала, — прошептал Кон. — Знаешь, я бы жизнь отдал, лишь бы быть с тобой.
Мог ли он лгать так искренне? Мег все еще сомневалась.
— Когда я увидел фотографию маленькой Анны, я начал разрабатывать такой план побега, чтобы подставить под удар как можно меньше людей. Это стало для меня задачей номер один. Нужно было продумать все до последней детали и расписать чуть ли не по секундам.
— И как же ты сбежал? — Мег не удержалась, чтобы не спросить.
— Я не могу рассказать.
Гнев вспыхнул в ней с новой силой, и она уселась в кровати, отбросив волосы с лица.
— И еще хочешь, чтобы я тебе доверяла?
Кон приподнялся на локте, спокойный, как пантера, готовая к прыжку.