Жила-была старуха

Куин Эллери

– И долго еще мне слушать эти глупости?

Эллери повернулся к Шейле.

– Чарли не мог уничтожить конверт с завещанием вашей матери и ее признание по одной простой причине…

– Потому, что мы видели конверт в ее руке, – вставил инспектор. – Продолжай, Эллери.

– Он не мог уничтожить признание…

– Потому, что миссис Поттс добавила в завещании один пункт и потому, что мы знали об этом. Я отдал вам бумаги на хранение, – сказал инспектор, – и вы отвечали за них, Пакстон.

– Он не мог заменить признание, – продолжал перечислять

Эллери, – потому что там было обвинение Тэрлоу в убийстве и никто не поверил бы, что перед смертью миссис Поттс будет обвинять любимого сына в убийстве. Для вас, Пакстон, оставалась единственная возможность – попытаться заставить нас поверить, что признание миссис Поттс ложное. Поверив, что она не убийца, мы должны были продолжать расследование, а, продолжая расследование, мы должны были добраться до Тэрлоу.

Адвокат не произнес ни слова.

– Но и это еще не все, – сказал Эллери. – Есть единственная ошибка, которую вы допустили и которая даст прокурору доказательство. Итак, у вас имелась записка, о которой известно, что она подписана миссис Поттс. Она передала ее вам при нас.

– Она была в ящике стола, которым пользовался Пакстон, – вставил инспектор.

– Да. Чарли изготовил ее дубликат, отпечатал на машинке и подделал подпись. Поэтому-то и остался карандашный след на обратной стороне листа.

– Одну минуту, Эллери, – забеспокоился инспектор. – Оригинал записки хранился в кабинете, и кто угодно мог взять ее.

– Нет, преступник использовал подпись с признания, чтобы подделать подпись на записке. А кто имел доступ к признанию? Только один человек – Чарли Пакстон.

– Пакстон единственный, кто держал в руках завещание? – пробормотал инспектор.

– Да. Во-первых, признание находилось в запечатанном конверте вместе с завещанием. Когда мы обнаружили конверт, мы не знали о признании, мы не могли знать о нем. Конверт был запечатан. Во-вторых, ты, отец, держал этот конверт, а потом отдал его Чарли. В-третьих, при официальном чтении завещания в конверте оказалось признание миссис Поттс. И его мы отдали Чарли.

Эллери помолчал, собираясь с мыслями.

– Я утверждаю, что конверт с признанием до чтения завещания тайно вскрывался, и это можно доказать. Когда преступник мог это сделать? Только между обнаружением конверта в руке умершей миссис Поттс и до того, как его официально вскрыли для чтения. Кто мог сделать это? Только тот, у кого находился этот конверт. А владел конвертом Чарли Пакстон.

Эллери усмехнулся.

– Вы дурак, Чарли, если думали, что сможете ввести нас в заблуждение этими трюками.

В первый момент инспектор подумал, что Пакстон вцепится Эллери в горло. Но тот закрыл лицо руками и прошептал:

– Это правда. Все, что он сказал, – правда.

Глава 5

ЭТО БЫЛА МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА

– Скажите, сэр, – спросил сержант Белли, удобно устраиваясь у камина в гостиной Квинов, – вам не кажется, что третий акт отсутствует? Почему вы не взяли меня с собой в церковь?

– Потому что я сам тогда еще многого не знал, – нахмурился Эллери.

– Думаю, ты ничего не знал, – заметил инспектор.

– Гм, – пробормотал Эллери. – Вообще-то верно. Во многом я импровизировал. У меня не было времени подготовиться. Я не мог позволить венчанию завершиться.

– Этот тип здорово все придумал, – ухмыльнулся сержант, вытягивая ноги поближе к огню.

– Но у меня были определенные преимущества. То, что все это произошло в разгар венчания, явилось полной неожиданностью для него.

– А теперь он грызет ногти в тюрьме, – вздохнул сержант. – Такова жизнь!

– Не уверен, что суд вынесет обвинительный приговор, – сказал инспектор. – Ведь улики-то косвенные!

– Ты не прав, отец. То, что я сказал о том, что у Чарли находился конверт, и только он мог его использовать, очень сильное доказательство. Это мой козырь. И Чарли Пакстон был сражен этим и признался. Но я знал, что это случится. Человек не может устоять против такого неожиданного нападения, тем более человек, не подготовленный к этому. Чарли – обычный тип интеллектуального убийцы, тип, который действует отчаянно, безрассудно, но, уличенный, не способен долго сопротивляться.

– Да, сэр, – согласился сержант.

Инспектор облегченно вздохнул.

– Наконец-то это проклятое дело закончено!

– Это еще не конец, – ошарашил его Эллери.

– Как? – инспектор вскочил. – Только не говори мне, что ты совершил ошибку!

– Я и не говорю, – задумчиво произнес Эллери. – Только что звонила Шейла Брент. Она едет сюда.

– Зачем? Что ей надо?

– Не знаю. Но я знаю, что хочу помочь ей.

– Ага, – сказал инспектор. – Белли, идем отсюда.

Сержант поднялся.

– Я скажу, в чем вы ей можете помочь, сэр. Вы можете помочь ей истратить несколько миллионов долларов.

* * *

Вскоре после их ухода раздался звонок в дверь.

– Как хорошо, что вы пришли, – радостно сказал Эллери, встречая Шейлу.

Девушка была очень бледна.

– У вас есть что-нибудь выпить? – спросила она.

– Конечно.

Эллери нервничал. Шейла заметила это.

– Надеюсь, я не помешала вам, мистер Квин?

– Эллери, – поправил он, протягивая ей бокал.

– Спасибо.

– Не могу передать вам, как я сожалею о случившемся.

– Жалеете? – она отставила бокал. – А я так благодарна.

– Вы не были расстроены? – спросил Эллери. – Видите ли, у меня не было времени предупредить вас.

– Я понимаю.

– Конечно, я мог оставить все, как есть.

Шейла улыбнулась.

– Как это похоже на мужчину! Спасти женщину от… – она пожала плечами, – от ужасной ошибки и извиняться за это! Я никогда не смогу отблагодарить вас.

– За что меня благодарить? В ваших глазах я всего лишь детектив-самоучка.