Жила Комстока
Шрифт:
— Это ты нашел его?
— Нет, я следы изучал. Там их двое пряталось. Судя по следам, один — здоровый малый на крупной лошади. Он-то и прискакал обратно в Уошу.
— Ты разнюхал, кто это?
— Может, да, а может, и нет. Эти двое очень спешили.
— Так ты говоришь, один застрелил другого?
— Во-во. Застрелили того, что из Фриско. Вопрос — почему? Может, он выскочил на дорогу и все дело испортил, а другой разозлился? Или он знал в лицо человека, пославшего его в Уошу? Знаешь, Вэл, мне кажется, мисс Редэвей грозит опасность, а она и не догадывается. И сдается мне, тот, кто охотится за нею, не отступит ни перед чем. Мой
Джекоб Тиэйл застегнул пальто.
— Что-то боюсь я, Тревэллион. Боюсь за вас обоих.
Глава 44
Зал ресторана в «Интернэшнл» был почти пуст — только несколько одиноких посетителей.
Тревэллион отодвинул стул и помог Грите сесть, потом занял место напротив. Наконец она смогла разглядеть его: очень красив — смуглый, осанистый, держится с достоинством. Разговор поначалу, как водится, шел о пустяках.
— А вам повезло, — начал он наконец. — Вы даже не представляете, как вам повезло. Ваш отец сделал правильный выбор, ссудив много лет назад деньги одному честному человеку, попавшему в финансовые затруднения. Если помните, вы пожелали, чтобы тот вложил их в какое-нибудь дело, и он согласился при условии, что я буду нести долю ответственности.
— И что же дальше?
— Теперь вы состоятельная женщина.
Подошел официант, они заказали ужин, потом Тревэллион продолжил:
— Этот человек сумел распорядиться вашими деньгами наилучшим образом. У него оказался на этот счет редкий дар, ведь не всякий, кто владеет капиталом, умеет использовать его по достоинству и приумножать. А он действовал очень дальновидно — вступил в дело по снабжению горнорудных предприятий одеждой, пищей, инструментами. На вырученные деньги приобрел землю, занялся фермерством и продажей зерна на Аляску и в Китай. Купил землю также и для вас, но часть вашего капитала пустил в оборот вместе со своим. Время от времени у него случались денежные потери, о которых он мне докладывал и которые, учитывая место и время, были неизбежны, но главное в другом — сейчас вы располагаете комфортабельным домом в Монтерее, ранчо в южной Калифорнии и небольшой долей в бизнесе этого человека.
— О, я и понятия не имела! Вы хотите сказать, что, пока я росла…
— Эти деньги тоже росли. Причем об этом не известно никому, кроме вас, меня и этого господина.
— Даже и не знаю, что сказать. Просто потрясена. Я, конечно, представляла, что есть некая сумма… но…
— Да, и эта сумма в течение пятнадцати лет находилась в руках очень неглупого человека. За это время Сакраменто-Ривер дважды выходила из берегов, полностью уничтожив урожай, а один раз груз зерна пошел ко дну моря.
Тревэллион сунул руку в карман.
— Вот список ваших владений. Он и так внушительный, но скоро вы убедитесь, что они еще возрастут в цене. Пройдет лет десять, и вы станете поистине состоятельной женщиной.
— Надо же! А я ничего и не ведала! — Она в упор посмотрела на него. — А вы! Как у вас идут дела?
Он пожал плечами.
— У меня есть прииск, несколько участков земли и кое-какие мелкие долевые вложения. Вот
— Нет. У меня действительно есть кое-какие акции, но, полагаю, они мало чего стоят. Осталось также несколько старых деловых обязательств. Боюсь, теперь они бесполезны.
— Это правда, что несколько раз вас пытались ограбить?
— Да. Дважды в Сан-Франциско и один раз по дороге сюда. Напали на дилижанс.
— Что они искали?
— Понятия не имею.
— Вам нужно быть осторожной.
— Хотите сказать, они могут попытаться убить меня?
Тревэллиона поразило ее спокойствие.
— Может, и так.
— Мне тоже так показалось, хотя я ума не приложу почему.
— А вы, похоже, не слишком напуганы.
— Это не так. Я напугана. Я должна быть напугана, потому что страх помогает защищаться. Человек обязательно должен сознавать грозящую ему опасность, тогда ему легче обороняться.
Он улыбнулся.
— А вы мне нравитесь!
— Вы тоже мне нравитесь, — ответила она серьезно и, помолчав, прибавила: — Не понимаю, что со мной. Скорее всего, это последствия той ужасной ночи, но мне порой кажется, что жизнь — это джунгли.
— И поэтому вы наняли Джекоба Тиэйла?
— Да. Он мне сразу понравился. Он настоящий человек и, похоже, умеет держать слово.
— Вы дали ему то, чего ему никто бы не дал. Вы поверили ему, отнеслись к нему с уважением. Для таких людей, как он, это важно.
— А для вас?
Тревэллион пожал плечами.
— Не знаю. Все эти годы я…
— Хотели отомстить тем людям?
— Да. Они уничтожили то прекрасное, что у меня было, и остались безнаказанны. Эта мысль не давала мне покоя.
— А сейчас?
Вэл ничего не ответил. Он уже не хотел никого убивать, он мечтал работать, строить, жить.
— С этим надо покончить, — резко произнес он, посмотрев на Гриту. — Слишком долго все тянется.
Она кивнула.
— Да. Сколько еще преступлений совершили эти люди! Скольких еще убили? Но то, что произошло в ту ночь, не дает покоя никому из нас — ни вам, ни мне… ни им. Они тоже ничего не забыли. Иначе зачем им пытаться убить меня?
Тревэллион отпил кофе.
— Очевидно, кое-кому есть что терять. Только так я могу объяснить это. Рори был всего лишь вором и карточным шулером, и Скиннер не лучше. И все же оба чувствовали свою вину. Они мертвы. Но кто же хочет убить меня? Наверное, тот человек, который преследовал вас в каньоне. Если его не остановить, он прикончит нас обоих.
— Но кто стоит за всем этим? — спросила Грита.
— Кто бы знал!
— Элберт Хескет был в Сан-Франциско, когда меня пытались ограбить, а во время нападения в театре он пригласил всю труппу угоститься коктейлем.
— По-моему, это совпадение. Он наверняка разозлился на меня за то, что я застолбил тот участок. Но убивать меня! Это бессмысленно.
Какое-то время они ели молча, потом Грита сказала:
— Странный вы человек, Вэл. Я тоже всю жизнь не могу забыть той страшной ночи. Вы держали меня, маленькую напуганную девочку, и были таким сильным. И, несмотря на весь ужас постигшей нас утраты, я никогда потом не чувствовала себя такой защищенной, как в тот момент.