Жила
Шрифт:
Д е д. Знаем мы про то как ищут и чего с ними бывает, когда находят. Отец мой еще до войны на прииски старателем нанимался, а потом едва живой домой вернулся, порассказывал чего там творится. За такой самородок человека запросто и убить могут. Так что ты, дочка, держалась бы от него подале. Бед от него столько, что не приведи Господи.
М а ш а. Так самородок это или как?
П а ш а. /Недружелюбно/. Маша, тебе-то что до чужого?
М а ш а. Почему чужого? Мы тут все вместе сидим, под одной крышей,
П а ш а. /Вспыхивает/. И не стыдно тебе?
М а ш а. Эх, ты! Недотепа! Счастье само в руки идет, а ты.... А знаете ли вы, что по закону каждый из присутствующих имеет право на равную часть от находки? Правда большая часть достается государству, но и это можно решить, если мы сумеем договориться меж собой.
П а ш а. Прекрати!
Д е д. Нет, сынок, пущай говорит. Интересно послушать на какую стежку-дорожку выведет.
Д а р ь я. Чего-то я в толк не возьму куда девка гнет? О чем она?
Д е д. А ты слухай, слухай, интересно гуторит.
М а ш а. А чего тут интересного? Поделить мы должны все поровну меж собой на четыре равные части.
Д а р ь я. А-а-а... Вот ты о чем. Значица моя Шурка яйцо снесла, а я с кем-то его еще и делить должна? Хитро придумано.
Д е д. Я так от своей доли сразу отказываюсь и тебе, Дарья, советую не связываться с золотом энтим.
Д а р ь я. Это почему вдруг? Мне бы денежки очень пригодились. Коровку бы завела, дом поправила. Я эту девку первый раз в жизни вижу! Кто она мне? И задаром ей самородок отдать?! Ни в жизнь!
Д е д. Ох, Дарьюшка, Дарьюшка. В первый раз что ли свое терять? Или не было такого с нами и ране? Откажись, тебе же и воздастся.
Д а р ь я. Да с чего вдруг?!
Д е д. А с того! У них свадьба через неделю, сделай подарок молодым.
Д а р ь я. /Растеряно/.Вон оно чего.... Тогда оно конечно можно подумать.
М а ш а. /Паше/. О, молодцы! Уже и поженили нас! Быстро это у них.
П а ш а. /Смущенно/. Мало ли чего они тут наговорят.
М а ш а. А ты еще про наш спор не забыл? Вот сиди и помалкивай. Я тебе о своем желании пока ничего не говорила.
П а ш а. Ты серьезно что ли?
М а ш а. Вполне.
Д е д. Чего шепчетесь? Так среди добрых людей не положено. Двигайтесь-ка ближе к столу, да и обмоем находку. А камешек пущай полежит пока. Вечером про деньги грешно говорить, до утра и оставим. /Кладет камень на край стола/.
М а ш а. Да мы погуляем лучше. /Встает и незаметно забирает самородок/. Пошли, Павлик, на улицу, воздухом подышим.
П а ш а. /Покорно/. Пойдем.
Д е д. /Заметил как Маша взяла самородок/. Погуляйте, погуляйте. Дело ваше молодое, отчего не погулять-то.
/Паша и Маша уходят/.
Д а р ь я. Откуда они взялись, такие прыткие?
Д е д. Откуда ж еще, с городу. Там нонче все такие. Ты, Дарья, того...
Д а р ь я. Как это?
Д е д. А вот так! Забудь и узелок завяжи. Не было его, приснилось тебе это все.
Д а р ь я. Не сплю ведь поди?
Д е д. А откуда тебе известно спишь ты или иным чем занята?
Д а р ь я. Уж знаю.
Д е д. Вот и знай себе и молчи в тряпочку. Тебе налить али как? /Достает из-под стола бутыль с самогоном/.
Д а р ь я. Да пропади он пропадом камень этот! Может и впрямь приснился?
Д е д. Само собой, приснился. /Наливает себе и Дарье/.
Картина 7.
Двор деда Башкура. Поздний вечер. Виден краешек всходящей луны. Паша и Маша стоят возле калитки.
М а ш а. Ну, Павлик, удивляешь ты меня.
П а ш а. Это чем же?
М а ш а. Про таких как ты знаешь чего говорят? Не украсть ни покараулить.
П а ш а. А я и не собираюсь ни красть, ни караулить ворованное.
М а ш а. Не заводись. Никто тебя на преступление и не толкает, но и от своего отказываться не собираюсь.
П а ш а. Значит, ты самородок у стариков забрать хочешь?
М а ш а. А зачем он им нужен? Они свое отжили, отлюбили, а у нас с тобой жизнь только начинается.
П а ш а. И что с того? По-твоему надо ее с обмана начинать, да? Готова и деда и бабку, несчастных этих людей до последнего обобрать?
М а ш а. Да зачем им золото? Зачем, скажи ты мне, правдоискатель несчастный?! Всю жизнь в этой дыре просидели и ничегошеньки им больше не нужно. Разве не так?
П а ш а. Еще не известно что с тобой на старости лет будет и где ты окажешься.
М а ш а. Уж только не в этой... как ее... Почекунихе, не чокнутая вроде бы.
П а ш а. Значит, они по-твоему чокнутые, коль тут живут?
М а ш а. Нет, ты только послушай! Я тебе можно сказать счастье предлагаю, нормальную безбедную жизнь хотя бы на первое время, а ты ерепенишься, будто бы тебя заставляю голым по городу ходить.
П а ш а. Уж лучше голым жить, чем вот так...
М а ш а. Как?! Как?! В этой жизни сильный выигрывает. И смелый. А ты... ты... мазурик, тихушник, вот ты кто есть. Всю жизнь готов так же как они сидеть в задрипанной деревне сельским учителем. Разве не так?
П а ш а. А хотя бы и так. Люди везде живут и не важно в Москве или Париже ты квартиру имеешь.
М а ш а. Ага, вспомни еще, что не место красит человека, а человек место. Да?
П а ш а. Все правильно. Отец у меня всю жизнь на стройке мастером проработал и только уважение заслужил. К нему все знаешь как относятся?
М а ш а. Да уж представляю! Сыну штанов приличных купить не может, не говоря о машине там или квартире. Ты, наверное, в него такой умный?
П а ш а. А что? Не дурак по крайней мере.