Жилбос. Девушка из будущего
Шрифт:
– Тогда я не должен ей так отвечать. – Отмёл напрочь первый вариант ответа я. – А я должен её с толку сбить, атаковав её. – Решил я и мысленно применил против неё другой ответ. – А ты на себя-то смотрела, чтобы предлагать мне такие варианты? – с долей презрения и собственной значимостью заявлю я. И как мне покажется, то мой напор мысли достиг своей цели – леди Соня вдруг вся поникнет, опустив свою голову вниз вслед за своими плечами и начнёт перебирать руками на себе свою драную и всю в пятнах одежду, в поисках и не пойми чего. Правда вскоре ею отыскивается искомое и это, как и предполагалось мной (я иногда очень догадлив), было замызганное зеркальце, с потрескавшимся окном в мир себя. При этом леди Соня не сразу лезет в него заглядываться всей своей невозможностью наличия какой-нибудь красоты, а она смачивает пальцы своей свободной руки, в общем, смачно в неё плюёт, и затем ими наводит лоск на своей голове, после чего рукавом вытирает с лица крошки и какие-то странные жировые наслоённости и только после того, как концентрирует на своём лице внимание к себе, заглядывает в зеркало. Откуда на неё, надо заметить и подчеркнуть, не смотрит ничего нового, а всё тоже самое, что и в прошлые разы смотрело, как впрочем, всегда и с каждым из нас случается.
Ну а ответная реакция на своё изображение в зеркало, как правило, зависит и находится в компетенции нашего оптимизма насчёт себя. И если вы не большой насчёт себя оптимист, то вы можете и покачать головой, глядя на это обычное недовольство собой, а можете и плюнуть в лицо всё тому же невероятно нервному лицу, ну а если в деле оптимизма вы преуспели, то можете, как это сделала леди Соня, баба-яга местного разлива, напугать ещё больше зеркало своей расплывшейся улыбкой и, подмигнув мне в отражение зеркала, отчего я пошатнулся в ногах и чуть было не сбрендил в мыслях, приторно сладко обратиться ко мне.
– А ты что думаешь, я не в курсе того, какое впечатление я произвожу на не оперившихся духом юнцов, в которых ходит большая часть людей в штанах. – Омрачает мой ум своей ядовитой приторностью слов леди Соня. – Но дело ведь в том, – с такой безнадёжностью говорит это леди Соня, что у меня от нехорошего предчувствия внутри всё похолодело, – что не мне с моего лица воду пить … – леди Соня на этом месте специально делает кульминационную паузу и вдруг обрушивает на меня такое, что я и слов не могу найти, как это безумие назвать. – А тебе! – с языком наружу на выдохе, ором заявляет это леди Соня, дьявол в драных юбках и квинтэссенция всех моих страхов и ужасов в одном лице.
И я, покачнувшись на ногах, в оторопи от неё, только одно и смог, как вымолвить не в полном составе знаковую фразу: Твою ма…
Когда же я пришёл в себя, то я немедленно отмёл все словесные варианты ответов: «Ни за что я при таких условиях пить не буду, если вообще когда-нибудь захочу пить!», которые все вели к такому страшному для меня итогу. – Но что же тогда делать? – уже весь вспотев, вопросил я самого близкого к себе человека, то есть самого себя. После чего я, покосившись, смотрю на такую беззаботную и так увлечённую собой Рыжую, с чьего лица бы пил бы и пил, и мне вдруг в страшном предчувствии, на которое наводит неимоверное коварство и подлость леди Сони, стало до невероятного опасливо боязно и страшно за Рыжую, такую беззащитную перед вызовами современности в лице той же лед Сони, – а там, в будущем, откуда Рыжая, уже победили всю эту коррупцию и ржавчину человеческой души и опасность представляют только полукиборги и роботы, с кем ведётся беспощадный бой; ну и расчётливые недобитки типа Наум Наумыча.
– А эта грымза, леди Соня, – в момент окатило меня понимание стратегических планов леди Сони, – если на прямую от меня ничего не добьётся, то обязательно возьмёт Рыжую в заложники и начнёт посредством неё на меня давить. – Леди Соня со своей стороны видимо уловила это моё понимание её коварных планов насчёт Рыжей, и раз все карты раскрыты, обращается ко мне.
– Ну и что теперь ты скажешь? – пока что фигурально держа Рыжую в заложниках, вопрошает меня леди Соня.
– Тогда может быть, пройдём к столу. – Уже вслух озвучиваю своё решение я. – Почему бы и нет. – Многозначительно посмотрев на меня, сказала леди Соня, приглашая нас с Рыжей за стол. После чего мы все занимаем свои места за столом, – леди Соня с одной стороны, а мы друг напротив друга по левую и правую руку от этой ведьмы, – и каждый по своему начинаем свои приготовления к тому, для чего мы все здесь собрались. И если я и леди Соня, в общем-то, уже внутренне приготовились к будущему противостоянию и нам нужно-то было, всего лишь устроиться поудобней и переглянуться между собой, то находящаяся в беспечной неизвестности Рыжая, на всё смотрела с открытыми глазами и не спешила занимать своё место на стульчике, по пути к нему разглядывая всякую всячину, развешанную на стенах этой гадальной комнаты.
Когда же она, наконец-то, заняла своё место за столом и с озорным видом, под нашими хмурыми взглядами выложила перед собой свои ручки на стол и начала их, сбивая нас с мыслей, крутить, то леди Соня, явно завидуя, даже не молодости и красоте Рыжей, а той её беззаботности, с которой она смотрит на окружающий мир и на неё в том числе, чего ей никогда не достичь, а смотреть на всё это и на то, что она на неё смотрит без предубеждения на её ведьмовской вид, у неё нет больше сил, обращается ко мне с вопросом. – Ну так что?
– Ну так что? – делая непонимающий вид, переспрашиваю я её. Леди Соня с раздражение смотрит на меня и детализирует свой вопрос. – Так с чего начнём? – спрашивает она.
– А какие у вас есть предложения? – спрашиваю я её, хотя отлично зная, что она может предложить – один только обман и себя в качестве основного приза. Где первым она постарается накормить Рыжую, а вот главный приз предназначен для меня. С чем я категорически не согласен и мне придётся напрячь все свои силы, чтобы оставить леди Соню со своим собственным огромным носом. Ведь ввести в заблуждение клиента насчёт его носа, есть одновременно цель и инструмент воздействия у всей этой шарлатанской публики. А когда знаешь алгоритм работы этого шарлатанского инструмента, то есть шанс, как минимум, не быть обведённым вокруг собственного носа.
Между тем леди Соня нагоняет на себя загадочности, что право лишне при её близком к вурдалакам виде, и начинает озвучивать те области запредельного, с какими она имеет прямую, косвенную и другого рода (как я понял, через кошек) связь, а также с кем она может работать – здесь она уж дала волю своему тщеславию и по секрету нам сообщила, что может быть близка с самыми известными мужчинами из прошлого. – И если вы мне не верите, – играя возмущение на нашу публику, выказала негодование леди Соня, – то я готова прямо сейчас вызвать в качестве свидетеля Казанову.
– Мы вам верим. – Заранее предупреждая желание Рыжей пойти на поводу своего любопытства, за которое её хочет подловить леди Соня, срезаю я Рыжую на подходе к своему согласию. Леди же Соня, видно мне, еле сдерживается от эмоционального всплеска, до которого я её довёл своим отказом и, блеснув в мою сторону взглядом: «Ничего, я тебе ещё отомщу!», прокашливается и, с трудом удерживая спокойный тон, озвучивает способы гадания, к которым можно прибегнуть с помощью карт.
– А вот это нам подходит. – На этот раз вставляет свой слово Рыжая, когда леди Соня в своём перечислении способов и на что можно погадать, останавливается на мужских мыслях. Я бы, конечно, предпочёл другой вариант, противоположный этому и даже нашёл подходящие для объяснения слова: «Разве они что-то значат, когда последнее слово всегда за вами», но сейчас я запросто могу быть не правильно понят Рыжей, а леди Соня обязательно подбросит своих дровишек в огонь её сомнений, и я с беспечным видом соглашаюсь. – А почему бы и нет. – А все этому только и рады. И я даже не знаю, кто больше, Рыжая или леди Соня, у которой уже руки зачесались, и она принялась колоду тасовать.
– Ну теперь, милок, у тебя нет шансов. – Глядя на меня с таким зрительным посылом, леди Соня принялась, как мне виделось, кровожадно и достаточно ловко манипулировать картами в руках. После чего она откладывает эту колоду карт в сторону и достаёт из выдвижного ящика не такого и простого стола, запечатанную пачку карт. Которая в раз ею разрывается и она приступает к новому тасованию (любит она это дело, догадался я). Когда же карты растасованы по своим судьбоносным для себя и меня местам, в общем, находятся в своей логической неизвестности, леди Соня кладёт колоду перед собой на стол и своим внимательным взглядом на меня, переводит внимание всех сейчас находящихся за столом людей в ту же самую точку, то есть на меня.