Жить дальше
Шрифт:
— Мы собираемся пройти процедуру омоложения, — повторила Сара, словно это было самое обычное дело в мире.
— Но ведь это стоит — я даже не знаю, сколько, — сказал Карл и посмотрел на Анджелу, словно она должна была тут же подсказать ему цифру. Когда этого не произошло, он продолжил: — Миллиарды и миллиарды.
Дон видел, как улыбается его жена. Люди иногда думали, что они назвали сына в честь Карла Сагана, но это было не так. Ему дали имя отца Сары.
— Так и есть, — сказала Сара. — Но не мы за это платим. Платит Коди Мак-Гэвин.
— Вы знаете Коди Мак-Гэвина? — сказала Анджела таким же тоном, как если бы Сара призналась в знакомстве с Папой Римским.
— Не знали до прошлой недели. Но он знал обо мне. Он спонсирует множество исследований по программе SETI. — Она слегка двинула плечами. — Один из его пунктиков.
— И он готов оплатить твоё омоложение? — недоверчиво спросил Карл. Сара кивнула.
— И папе тоже. — Она пересказала их разговор с Мак-Гэвином.
Анджела слушала, раскрыв от удивления рот; она знала свою свекровь как простую старушку, а не — как по-прежнему звала её пресса — Великую Старицу SETI.
— Но, даже если это всё оплатят, — сказал Карл, — никто ведь не знает, каков долгосрочный эффект этого… этой… как оно называется?
— Роллбэк.
— Ага. Никто не знает долгосрочных эффектов роллбэк.
— Так всегда говорят про всё новое, — сказала Сара. — Никто не знал, каковы долгосрочные последствия низкоуглеводной диеты, но посмотри на своего отца. Он сидит на низкоуглеводной диете сорок лет, и она удерживает его вес, давление, уровень холестерина и сахара в крови на нормальном уровне.
Дон немного смутился от такого поворота разговора; он не хотел, чтобы Анджела знала о том, что в прошлом он был толстым. Он начал набирать вес ещё в студенческие годы, и к сорока годам уже добрался до 240 фунтов [18] — очень много для его пяти футов десяти дюймов роста [19] . Но Эткинс прибрал всё лишнее, и он десятилетиями сохранял свои идеальные 175 [20] фунтов. В то время, как другие наслаждались этим вечером картофельным пюре с чесноком и ростбифом, он ограничивался двойной порцией зелёных бобов.
18
109 кг.
19
178 см.
20
80 кг.
— Кроме того, — продолжала Сара, — если я этого не сделаю, то больше ничто не будет для меня иметь долгосрочных последствий, потому что у меня не будет этого долгого срока. Даже если через двадцать или тридцать лет роллбэк приведёт меня к раку или инфаркту, то он всё равно даст мне двадцать или тридцать дополнительных лет жизни, которых иначе бы у меня не было.
Дон заметил, как лицо его сына едва заметно помрачнело. Наверняка он вспомнил, как его матери диагностировали рак в прошлом, когда ему было девять.
Однако было ясно, что он не собирается противостоять Сариным аргументам.
— Ну, хорошо, — сказал он, наконец. Потом посмотрел на Анджелу, снова на мать. — Хорошо. — Тут он заулыбался, и эта улыбка, по словам Сары, была в точности как у Дона, хотя сам он этого никогда не видел. — Но тогда вы будете чаще сидеть с детьми.
После этого всё случилось очень быстро. Никто этого вслух не говорил, но в воздухе будто витало убеждение, что время не ждёт. Без омоложения Сара — или Дон, хотя о нём никто особо не беспокоился — могли отключиться в любой момент, или мог случиться инсульт или какое-нибудь другое серьёзное неврологическое нарушение, которое операция омоложения была бессильна исправить.
Как Дон узнал из интернета, компания под названием «Реювенекс» владела ключевыми патентами на технологию роллбэка и могла назначать практически любую цену, которая, по её мнению, дала бы её акционерам наилучшие дивиденды. Удивительно, но за два года прошедщие с тех пор, как она появилась на рынке, меньше трети роллбэков делалось мужчинам или женщинам возраста Сары с Доном или старше — при том, что больше десятка их было сделано людям сорока-пятидесяти лет, которые, по-видимому, запаниковали при виде первых седых волос и у которых нашлась пара лишних миллиардов.
Дон прочитал, что самой первой биотехнологической компанией, чьей целью было обратить вспять старение человека, была «Герон» Майкла Веста, основанная в 1992. Она находилась в Хьюстоне, что в те времена было оправдано: её начальный капитал исходил от группы богатых техасских нефтяников, жаждущих того единственного, что они не могли пока купить за деньги.
Но нефть осталась глубоко в прошлом тысячелетии. Теперь максимальная плотность миллиардеров наблюдалась в Чикаго, центре нарождающейся индустрии холодного термоядерного синтеза, отпочковавшейся от «Фермилаб», и поэтому «Реювенекс» тоже был здесь. Карл сопровождал Дона и Сару в их поездке в Чикаго. Он всё ещё был полон сомнений и хотел убедиться, что о родителях позаботятся как следует.
Ни Дон, ни Сара раньше не бывали в частных больницах; в Канаде их практически нет. В их стране нет и частных университетов, и Сара гордилась этим фактом: образование и здравоохранение, как часто говорила она, должны быть заботой всего общества. Однако некоторые из их друзей посостоятельней, случалось, не хотели ждать своей очереди на процедуры в канадских больницах и потом рассказывали, в какой роскоши лечатся богатеи к югу от границы.
Однако клиенты «Реювенекс» стоят особняком. Даже голливудские кинозвёзды (для Дона — эталон супербогатства) не могли позволить себе их процедур, и богатство штаб-квартиры «Реювенекс» превышало всякое воображение. Места общественного пользования заставили бы краснеть от стыда самые фешенебельные отели, а оборудование лабораторий и стационаров выглядело более футуристично, чем всё, виденное Доном в фантастических фильмах, которые заставлял его смотреть внук Перси.
Процедура роллбэка началась с полного сканирования всего тела и составления каталога проблем, которые возможно исправить: повреждённых суставов, частично закупоренных артерий и тому подобного.
Теми, что не угрожают жизни прямо сейчас, займутся после завершения омоложения; за те, что требовали немедленного внимания, принимались не откладывая.
Саре требовалось новое бедро и коррекция обоих коленных суставов, а также полноскелетальное вливание кальция; всё это можно было сделать после омоложения. Дону же не помешала бы новая почка — одна из его собственных практически не работала; однако после омоложения они смогут клонировать её из его собственных клеток и потом пересадить. Ему также были нужны новые хрусталики в оба глаза, новая простата и так далее, и тому подобное; это напоминало ему список покупок, составленный доктором Франкенштейном для Игоря.