Жить дальше
Шрифт:
Сара смотрела на свои руки — покрытые старческими пятнами, с почти прозрачной кожей и вздувшимися суставами — лежащие у неё на коленях.
— Я останусь старой.
Это было утверждение, а не вопрос.
Петра закрыла глаза.
— Мне такжаль, Сара. — Но потом её тон стал чуть-чуть оптимистичней, хотя этот оптимизм показался Дону неискренним. — Но кое что из сделанного нами всё же произвело благоприятный эффект, и ничто из этого не нанесло вреда. Разве вы не говорили в прошлый раз, что у вас прошли донимавшие вас боли?
Сара посмотрела на Дона и прищурилась, словно пытаясь разглядеть кого-то очень, очень далёкого. Он подошёл к ней и встал рядом, положив руку на её костлявое плечо.
— У вас ведь должны быть хоть какие-то идеи относительно возможных причин.
— Как я сказала, мы всё ещё работаем над этим, но…
— Но что? — спросил он.
— В общем, дело в том, что у вас был рак груди, миссис Галифакс…
Она сузила глаза.
— Да. И что? Это было давным-давно.
— Когда мы обсуждали вашу медицинскую историю перед началом процедуры, вы рассказали нам, как его лечили. Химиотерапия. Радиация. Лекарства. Мастэктомия.
— Да.
— Так вот, один из наших специалистов думает, что здесь есть какая-то связь. Не с успешным лечением, о котором вы нам рассказали. Но он хотел бы знать, были ли до этого какие-либо неудачныепопытки лечения.
— Боже, — сказала Сара. — Я не и вспомню таких деталей. Это было больше сорока лет назад, и я старалась вообще выбросить всё это из головы.
— Конечно, — мягко сказала Петра. — Возможно, нам стоит поговорить с докторами, которые вас лечили.
— Наш терапевт тех времён давно уже умер, — сказал Дон. — А онкологу тогда было за шестьдесят. Она, наверное, тоже уже умерла.
Петра кивнула.
— А ваш старый доктор не мог передать свои записи новому?
— Господи, нам-то откуда такое знать? — сказал Дон. — Когда мы меняли доктора, то заполняли анкеты с медицинской историей, и я уверен, что мы разрешили передачу наших данных, но…
Петра снова кивнула.
— Но то была эра бумажных историй болезни, не правда ли? Кто знает, что с ними стало за все эти годы. И всё-таки нашим специалистам удалось установить, что примерно в это время — начало 2000-х, правильно? — в Канаде существовал какой-то препарат для лечения рака на основе интерферона, который никогда не была официально одобрен в Штатах, и поэтому мы ничего про него не знали. Он давно уже ушёл с рынка; в 2010 появились гораздо более эффективные средства. Но мы пытаемся отыскать образцы, чтобы провести тесты. Он думает, что если вы принимали этот препарат, то он мог стать причиной неудачи нашей процедуры, предположительно, уничтожив некоторые важные вирусы комменсального типа.
— Господи, вы должны были готовиться тщательней, — сказал Дон. — Мы можем вас засудить.
Петра немного подобралась и решительно посмотрела на него.
— Засудить нас за что? За то, что процедура, за которую вы не платили, не нанесла никакого вреда?
— Дон, пожалуйста, — сказала Сара. — Я не собираюсь ни с кем судиться. Я не…
Её голос затих, но он знал, что она собиралась сказать. «Я не хочу тратить то время, что мне осталось, на хождение по судам». Он ободряюще погладил её по плечу.
— Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Но вы можете попробовать снова? Может быть, повторная операция? Ещё одна попытка роллбэка?
— Мы уже пытались попробовать ещё раз. С образцами тканей, что мы взяли у вашей жены. Никакого эффекта.
Он чувствовал подступающий к горлу комок. Будь оно проклято — будь они все прокляты. Коди Мак-Гэвин, за то, что принёс эту безумную идею в их жизнь. Люди из «Реювенекс». Чёртовы инопланетяне с Сигма Дракона II. Они все могут отправляться в ад.
— Это смешно, — сказал Дон, качая головой. Он убрал руку с плеча Сары, потом сцепил руки за спиной и начал ходить взад-вперёд по гостиной, гостиной, которая была домом для него и его жены, гостиной, по которой учились ползать их дети, гостиной, с которой было связано так много воспоминаний, так много истории — их с Сарой общей истории, годы за годами, хорошие и плохие, тучные и тощие.
Он сделал глубокий вдох, потом выдохнул.
— Тогда я хочу, чтобы вы остановили и мой процесс тоже, — сказал он, на короткое время оказавшись спиной к обеим женщинам.
— Господи, нет, — сказала Сара. — Не делай этого.
Он повернулся и зашагал к ним.
— Это единственное, что теперь имеет смысл. Я никогда этого не хотел, и я уж точно не хочу этого, если того же не получишь ты.
— Но ведь это подарок судьбы, — сказала Сара. — Это всё то, о чём мы говорили: увидеть, как растут наши внуки, увидеть ихдетей. Я не могу — не позволю тебе от этого отказаться.
Он покачал головой.
— Нет. Мне это не нужно. Больше не нужно. — Он перестал ходить и посмотрел прямо на Петру. — Отключите его.
Карие глаза Петры расширились от удивления.
— Я не могу. Мы не можем.
— В каком смысле «вы не можете»? — сказал Дон.
— Ваше лечение уже завершено, — сказала Петра. — Ваши теломеры удлинены, свободные радикалы вычищены, ДНК восстановлена и так далее. Нет способа это отменить.
— Должен быть, — сказал он.